Тело Сергея, опутанное проводами и трубками медицинских приборов, лежало в прозрачном регенерационном саркофаге. Ольга хотела увидеть лицо мужа, но его голову скрывал непрозрачный глянцевый шлем. «Ведет невидимый бой, мой рыцарь в светлых доспехах…» – всплыли в памяти когда-то прочитанные строки, и глаза защипало от накативших слез.
Словно откликнувшись на ее мысли, с потолка палаты к саркофагу метнулась «змея» гибкого манипулятора. Циклопическим глазом она осмотрела «добычу», прочертила по лежащему телу замысловатый световой узор и скрылась в своем логове так же стремительно, как и появилась. Оборудование работало в автоматическом режиме, восстанавливая искалеченное тело и утраченные нейронные связи поврежденного мозга. Искусственный интеллект кропотливо моделировал в человеческом сознании терапевтическую реальность. Сергей грезил наведенными автоматикой сновидениями, сотканными из воспоминаний, хранящихся в недрах дата-центра. Ольге показалось странным, что самое человеческое в человеке спасают не люди, а их имитации с помощью других имитаций.
Она вздохнула. Хорошо, что Артем этого не видит. Ольга не брала сына в больницу, стараясь защитить от кошмара, ставшего явью, хотя видела, что он все равно страдает.
В палату неслышно вошел врач – как всегда, деликатный, в накрахмаленном белом халате. Он замер, ожидая, пока Ольга отвлечется и обратит на него внимание.
– Мы благодарны за разрешение использовать цифру вашей свекрови, – произнес он, когда Ольга повернула голову. – Это помогло. У вашего супруга нет детской цифры, но нам удалось построить сбалансированную модель, объединив его взрослые данные с данными цифры матери. Мы совместили ее цифроматрицу с воспоминаниями о подготовке к марсианской экспедиции, и это сработало. Динамика явно положительная…
– Избавьте меня от подробностей! – раздраженно прервала его Ольга.
Она испытывала почти физическое отвращение, представляя, как этот чужой для них человек копается в сокровенных переживаниях мужа. Что осталось тайного? Может, душа, как считала свекровь?
– Извините, – прошептала Ольга, прерывая неловкую паузу.
В конце концов, врач ни в чем не виноват. Он делает то, что должен. Она же лишь может переживать из-за собственной беспомощности, надеясь на врачей и могущество цифрового разума. Наверное, так люди и становятся фанатиками, поклоняющимися неведомым богам Цифромира.
Раннее детство Сергей проводил рядом с матерью и совсем мало – с отцом. Но почему-то хорошо помнил крепкие отцовские руки с крупными, мягкими и теплыми ладонями, а материнских рук не помнил. Хотя, по рассказам, именно мать каждое утро несла его, еще сонного, в ясли, а вечером, когда не нужно никуда спешить, вела за руку домой. Удивительно, из тех прогулок запомнился лишь аромат цветущих акаций, что росли вдоль дороги.
Память странно устроена: на поверхности – второстепенные вещи вроде запаха цветов, а подробности чего-то по-настоящему важного приходится с напряжением выискивать в самых глубинах. В детстве у Сергея не было цифры, которая записывала бы каждую секунду его жизни. Персональная цифра появилась в свободном доступе, когда он уже учился на первом курсе института. Казалось, на мирно спящий город обрушилось цунами.
Цифра изменила жизнь человека, дав ему вторую память и персональное цифровое зеркало. Далеко не каждый оказался готов принять новый дар цивилизации. На первых порах пользование цифрой приводило к психическим проблемам и даже к самоубийствам. Люди залипали в своих переживаниях, раз за разом прокручивая травматические или приятные воспоминания. Начались бунты и атаки на дата-центры. Цифрофикация ломала общество через колено, играючи разрушая целые страны.
Детские воспоминания, оставшиеся вне цифры, стали для Сергея его личным тайным миром, доступным только ему самому. На холме между степью и морем раскинулся маленький южный городок. Там они с матерью мечтали о космосе и смотрели, как по вечернему небу чиркают метеоры и мчатся звездочки спутников. На песке диких пляжей они строили внеземные ландшафты и станции поселенцев. В их любимой игре маленький Сережа осваивал марсианский Большой Сирт и, зарываясь по локти в мокрый песок, с победным криком находил залежи воображаемых изумрудов. Он доставал горсти кристаллов из глубины песчаной шахты и торжественно нес их в ладонях своему капитану.