– Макаров в разводе, – не поддержал шутку Ефремов. – Дочка подала заявление. Что важно, перед исчезновением он стер свой биометрический профиль.
– Ого! – Вяземцев поскреб щетину на подбородке.
Развод не такая уж редкая вещь, сам Вяземцев вообще не сподобился жениться, а вот биометрический профиль стирают только гангстеры, преступники в бегах или, на худой конец, сектанты. «Опять ты, Ленька, отчебучил!» – с досадой подумал Вяземцев, а вслух спросил:
– Во сколько ему это обошлось?
– Ни во сколько. – Ефремов взял из пепельницы сигарету и затянулся. Лицо его окутало облако сизого дыма. – Деньги он со счетов давно не снимал.
– Тогда, выходит, похищение?
– Майор, не надо скоропалительных выводов! – поморщился Ефремов. – Но, как понимаешь, дело серьезное.
– Ясно! – Вяземцев прикинул: отпуск придется переносить.
Снова врач будет хмуриться, ворчать, что гастрит – это не шутки, и нужно хотя бы на пару дней лечь в клинику. В ухе послышался смешок Робина. Искин тоже просчитал ситуацию.
– Работать будешь один, у меня сейчас все в загрузке. – Полковник затушил окурок в пепельнице. – Кидаю материалы, и давай без самодеятельности. У тебя пенсия на носу. Собери информацию, дальше будем решать, что делать.
В углу голограммы вспыхнул желтый огонек, сообщая о пересылке служебных данных. «Получил», – шепнул Робин.
– Есть! – кивнул Вяземцев, но Ефремов уже исчез, и вместо кабинета начальника в воздухе снова колыхалось серебристое марево.
Вяземцев встал и прошелся по комнате, разминая затекшую спину. С Ленькой они рассорились из-за Великой Экспансии. Тот как с цепи сорвался. Кричал, что Земля отжила свое, а будущее за дальним космосом и другими мирами. Правда, как и все подобные крикуны, так и остался на родной планете. Теперь они оба старики, и уже надо думать не об инопланетных мирах, а о тех, что ждут за кромкой жизни. Вяземцев вздохнул. Давно стоило помириться, но все не было времени: работа, рутина, болезни… Он помассировал живот, вспоминая недавнюю боль.
– Что успел нарыть? – спросил он у Робина.
– Ни цифровых, ни биометрических следов Макарова не обнаружено, – отчеканил искин. – Предлагаю начать работу с его дома. Дальше – родственники и знакомые по списку.
– Угу, – кивнул Вяземцев. – Вызови машину.
Аэромоб летел над Москвой. Полицейский допуск позволял выбрать комфортный эшелон метрах в трехстах над землей. Вяземцев вглядывался в проплывающие мимо крыши домов. Нестройными рядами тянулись кварталы многоэтажек, рассеченные проспектами и улицами, блестели на солнце стеклянные купола атриумов, оспинами смотрелись особняки, окруженные садами и искусственными водоемами.
Еще лет тридцать назад, пока столица не разрослась и не накрыла траву асфальтом, дотянувшись аж до Ярославля, в этих местах шумел лес и плескались болота. Для пятидесяти миллионов горожан, как-никак, требовалось жизненное пространство.
Правда, к тому времени между Луной и Марсом открыли дюжину червоточин, и началась Великая Экспансия. Люди снимались с насиженных мест и перебирались на другие планеты – кто-то ради любопытства, жажды нового, романтики, а кто-то в надежде на новую, богатую жизнь. Вяземцев чувствовал к ним что-то вроде обиды: как так – взять и бросить родной мир?! «На Земле еще много работы», – отвечал он на предложения слетать вахтой на Дею или на Новое Эльдорадо. Он сторонился инопланетных артефактов, хлынувших как из рога изобилия, и голосовал за санитарный периметр вокруг Земли.
Впрочем, новое переселение народов решило проблему роста столичной агломерации. Уже десяток лет как москвичи переезжают из бетонных коробок в особняки. Два-три этажа, бассейн, и перед крыльцом – цветник. Судя по данным полицейской инфосистемы, Макаров год как обустроился в одном из таких домов на берегу Волги. Аэромоб сбавил скорость, описал широкую дугу и сел на зеленой лужайке перед двухэтажным срубом.
– Мы на месте! – прошуршал на ухо Робин. – Активности на объекте не наблюдаю.
Вяземцев распахнул дверь кабины, вдохнул терпкий аромат полевых цветов и спрыгнул в траву. Осока доходила до колен. Над спелыми колосками порхали капустницы, жужжали пчелы и осы. Купол неба пересекла белая полоса – межпланетный челнок выходит на орбиту. Вяземцев проводил его взглядом и зашагал к крыльцу.
Ветер гонял по запыленной веранде высохшие листья и позвякивал колокольчиком на оконной раме. Щелкнул замок – Робин подключился к системе управления домом. Дверная ручка легко поддалась, и Вяземцев шагнул внутрь. Следом с гулом влетел рой электронных мух – глаза и уши Робина.