– Странное зрелище… – сдавленно произнес он.
– Местные обитатели видят этот мир иначе, – пожала плечами Нина. – В других спектрах. Чувствуют то, чего не чувствуем мы.
– Ты про жуков?
– Это не жуки, – нахмурилась Нина, – а высокоорганизованная форма жизни.
– Да-да, «биоактивная органика». – Вяземцев продолжал разглядывать инопланетный пейзаж. – Препарат ты везла, между прочим, для клинических испытаний. Непросто, наверное, получить разрешение провезти его через санитарный периметр?
– Это уже не важно, – покачала головой Нина. – Корпорация прекратила выпуск «Пандефена». Вся партия отозвана.
– Может, и зря. – Вяземцев оторвал взгляд от красных солнц и желтых небес и потер живот, проверяя, не шевельнется ли «еж», но тот, похоже, исчез навсегда. – Мне он помог.
– Вы принимали препарат? – В голосе Нины послышался испуг.
– Не бойся, – улыбнулся Вяземцев. – Я не буду возбуждать дело, даже если выяснится, что ты этот контейнер украла. – Он переступил с ноги на ногу. – Со мной приступ случился, и пришлось выпить твоего зелья.
– Вас не тошнит? – Нина заглянула ему в глаза. – Голова не кружится?
– Нет ни тошноты, ни боли. – Вяземцев коснулся плеча Нины. – Я чувствую себя прекрасно.
На голограмме бурые водоросли колыхались от невидимого ветра. Продолговатые тени метались по полу и стенам зала. Неожиданно для себя Вяземцев отметил, насколько ладная фигурка у дочки Макарова: в меру широкие бедра, тонкая талия, груди, источающие едва уловимый запах парного молока. Вдруг стало жарко и тесно. Захотелось сорвать с себя сорочку и брюки, а потом сдернуть одежду с замершей напротив самки…
«У вас давление поднялось», – беспокойно прошептал Робин. Вяземцев отдернул руку от плеча Нины, зажмурился и тряхнул головой, прогоняя наваждение. На лбу выступил пот.
– Мне нужно идти. – Он повернулся к выходу. – Больше ничего от меня не скрывай.
– Будьте осторожны, дядя Юра, – услышал он уже на лестнице.
– Куда теперь? – спросил Робин, когда аэромоб взмыл над небоскребом. – У меня по списку бывшая супруга, Союз ветеранов, шахматный клуб…
– Домой, – прервал его Вяземцев. – Жара дикая. Приму душ и наконец поем.
Пот стекал по лицу. Сорочка прилипла к спине.
– У вас учащенный пульс, – забеспокоился Робин. – Поднялся гемоглобин, B12 вырос, кальций снизился.
– Тем более надо перерыв сделать. – Вяземцев откинулся на спинку кресла. – Да и день на исходе.
Небо за стеклом кабины окрасилось в темно-синий цвет. Розовый диск солнца спускался к горизонту. Вяземцева мучала жажда. Он откупорил газировку и за несколько глотков опустошил бутылку.
– Что вы думаете насчет Макаровой? – напомнил о себе Робин. – Она заметно нервничала.
– Еще бы, – пожал плечами Вяземцев. – Печется о репутации корпорации. Но, как видно, ради отца готова пожертвовать многим… – Он посмотрел в окно. – Кстати, притормози-ка.
Аэромоб снизился и завис над небольшим озером посреди темнеющего парка. Вода под машиной пошла рябью, стекла покрылись водяной пылью. Вяземцев засунул руку за сиденье и вытащил серебристый контейнер. Гладкая поверхность приятно холодила ладонь, будто звала открыть крышку и насладиться белой субстанцией с дурманящим мандариновым запахом.
Вяземцев пересилил себя. Он опустил стекло, впустив влажный ветер и утробный гул турбин. Высунул наружу руку с контейнером и разжал пальцы. Кругляш полетел вниз, поблескивая серебристыми боками, вошел без брызг в воду и тут же пропал в темной глубине. Двигатель взвыл. Аэромоб рванул вверх, и Вяземцев поспешил поднять стекло.
– Я все же запрошу доступ к корпоративной фармацевтической базе, – произнес Робин, когда аэромоб снизился над многоэтажкой Вяземцева. – Подтвердите операцию.
– Валяй! – махнул рукой Вяземцев.
Открыв дверь квартиры, он не стал включать свет. Разулся и в темноте побрел в душевую, по пути сбрасывая провонявшую потом одежду. Невыносимо хотелось пить. «Напьюсь прямо из крана, – подумал Вяземцев. – На кухню идти далеко».
– Шеф звонит, – прервал его размышления Робин.
– Нашел время! – Вяземцев скривился от досады. – Соединяй!
– Майор! – раздался прокуренный голос Ефремова. – Мне тут протест поступил от юрисконсульта Транспланетной фармацевтической корпорации. Во что ты там вляпался?
– Все нормально, – буркнул Вяземцев. В горле пересохло, язык не слушался. – Мой искин пытается расшевелить гадюшник.