Забравшись в кресло, Юй еще раз взглянул на Принцессу и вдавил кнопку на подлокотнике. Ему на голову опустился полупрозрачный шлем. Юй с минуту посидел неподвижно, а потом его пальцы заплясали в воздухе, набирая команды на невидимой клавиатуре.
Юй летел вдоль стеллажей спиральной библиотеки. Он мог мгновенно дотянуться до любой книги и коснуться любой точки трехмерного звездного атласа, заполнившего некогда пустую бездонную шахту.
Скользя мимо цветных корешков, Юй извлекал из книг нужные ему геометрические элементы. Он соединял их в замысловатые фигуры и вставлял внутрь звездного атласа. Космическое пространство тут же приходило в движение: одни звезды увеличивались, а другие уменьшались и пропадали.
Время исчезло. Юй растворился в потоках цифр и символов и лишь чувствовал, как растет напряжение по мере приближения к цели. Наконец его бесплотная рука дотянулась до раскаленной оранжевой сферы. Вокруг нее по эллиптическим орбитам вращались десять точек-планет.
Юй закончил работу. Он обвел светящейся рамкой найденную звезду и нажал на вспыхнувшую перед глазами надпись «ЭВАКУАЦИЯ». Вокруг разлилось голубое сияние, и Юй растворился в нем без остатка.
Он не видел, как в коридорах станции замигала предстартовая сигнализация и с гулом закрылись перегородки между отсеками. На нижнем этаже ожил реактор. Седловидная гора задрожала. Сотни тысяч тонн земли и камней рухнули и погребли под собой атакующих. Сошедшая порода обнажила серебристый диск станции, на котором виднелась надпись «ПРИНЦЕССА». Диск медленно поднялся в воздух, порождая на поверхности бурю из пыли и пламени.
Последним обрушился дальний склон седловидной горы, погребая под многометровым завалом купол старой обсерватории. Станция поднималась все выше и выше, превратилась в сияющую серебристую точку и исчезла.
Юй сидел на траве и, прикрывая глаза ладонью, щурился на ласковое теплое солнце. Сквозь пальцы он видел мать. Она сосредоточено резала хлеб и раскладывала его по расставленным на подстилке тарелкам. Отец стоял поодаль и курил, улыбаясь сыну сквозь пожелтевшие от табака усы. Юй улыбнулся в ответ, встал, подошел к нему и обнял.
Поездка к куполу
Ким хорошо помнил первую поездку к куполу. Ему только исполнилось пять, отец и мать были живы. Летним воскресным утром они втроем погрузились в открытую самоходную бричку на паровой тяге и медленно тронулись по еще пустому городу.
Тихо пыхтел мотор, временами с шипением выплевывая порцию отработанного пара. Ким смотрел на проплывающие мимо городские постройки, и его переполнял щенячий восторг от того, что он впервые уедет далеко от дома и увидит то, о чем так много говорят взрослые.
Бричка ехала по длинным прямым улицам. Мимо плотными рядами тянулись выкрашенные в яркие цвета дома. Высотой в два-три этажа, они с шуршанием выгибали крыши, чтобы поймать пока еще тусклый солнечный свет. Из общей картины выбивалась лишь башня Лаборатории. Ее угловатые зеркальные стены просматривались из любой точки города.
В домах с тихим жужжанием поднимались ставни. Солнце вспыхивало на темных оконных стеклах, и за ними угадывалась утренняя суета жильцов. Ким с удивлением открыл для себя, что кроме родителей и друзей по улице в городе живет множество людей, и они не знают о его, Кима, существовании. От этой мысли ему стало грустно. Он свесился за борт и принялся следить за мелькающими рисунками дорожного композита.
Однообразие скоро наскучило Киму. Он задремал, забравшись с ногами на сиденье, а когда снова открыл глаза, заметил, что дома уже не стоят бок о бок. Между ними то и дело попадались поросшие травой проплешины. Дорога покрылась ухабами, тротуары сошли на нет, по обочинам потянулись сады и виноградники, потом они сменились полями, засеянными пшеницей и просом.
Ким и его родители пообедали, не выходя из брички. Солнце давно перешло зенит, прежде чем они выехали на необжитую территорию. Голая бурая равнина сливалась с желтизной послеполуденного неба. Ким разглядел на земле следы других паровых машин. Он завертел головой, щурился, всматриваясь в даль, но никого не увидел.
Ким снова заскучал, но вдруг заметил странное колебание воздуха впереди экипажа. Бричка остановилась, оповестив звонком о конце маршрута, и Ким тут же спрыгнул на сухую глинистую землю.
Ему не почудилось. Воздух вибрировал и переливался, словно поверхность гигантского мыльного пузыря. Ким подошел ближе, протянул руку и тут же отдернул её, коснувшись упругой пустоты.