- Хвастаешься? - улыбнулся Веренков. - Какие хорошие у тебя агенты? Тут есть, чем хвастаться... так же, как твоими контактами с полицией! При том, какие у нас здесь иногда возникают сложности...
- В такой глуши, как Сент-Меллон, не приходится зазнаваться: дорог любой союзник. Не могу же я, согласитесь, держать там наших оперативников!
- Можешь, - лаконично возразил Ян. - Но не хочешь. И возможно, правильно делаешь: если ты можешь заставить полицию поверить показаниям телепатки, то вряд ли испытываешь нужду в оперативниках! Но мне все же интересно, - вдруг спросил он, - как именно ты уговорил Есиповича провести дополнительное расследование? По слухам, он редкостный тупица...
- Я не уговорил, - коротко ответил Евгений. - Я заставил. Сказал, что с подтверждения СБ показания телепатов могут иметь юридическую силу.
- Что?! - Веренков нагнулся к нему через стол, впервые за весь разговор теряя невозмутимость. - Откуда ты это взял?
- Рано или поздно так все равно будет, - безмятежно, но с внутренним удовольствием откликнулся Евгений: удивить Веренкова было непростой задачей. - А тут... Что мне оставалось делать? Я мозоль на языке набил, пока объяснялся с этим ослом! Чем еще я мог его убедить?..
Веренков, схватившись за голову, откровенно хохотал:
- Ну, ты даешь! Это восхитительно... А с чего ты взял, что инспектор полиции, каким бы дураком он ни был, поверит в существование неизвестного ему закона?
- Не знаю, - усмехнулся Евгений. - Интуиция. Плюс репутация нашей службы: я не думал, что он заподозрит исследователя СБ в столь наглом обмане...
- Так репутацию надо поддерживать, а не подрывать, - несерьезно пригрозил Ян. - Врать нехорошо, это тебе еще в школе должны были объяснить. А вообще-то, - он посмотрел Евгению в глаза, - ты молодец...
Он поднялся, давая понять, что разговор окончен. Евгений тоже встал, но одна мысль по-прежнему не давала ему покоя: зачем вообще понадобилась эта встреча? Ведь не было сказано ничего такого, ради чего стоило мчаться через полстраны среди ночи! Любопытство было столь сильным, что он рискнул спросить Веренкова прямо... и получил столь же откровенный ответ:
- Понимаешь, Женя... Ты знаешь, что у капитанов английского флота в анкете была графа "Удачливость"? - и, увидев отрицательный жест Евгения, продолжил: - Есть люди, которые прямо-таки притягивают на себя несчастья. И когда я услышал про все эти трагические совпадения...
- Но я никогда не наблюдал за собой особого невезения! - уязвленно заметил Евгений. - Ну разве только когда... - он не договорил.
- Ты имеешь в виду несчастье с твоими родителями? - деликатно продолжил за него Веренков. - Ну что ты, речь совсем не об этом. В конце концов это было их невезение, но никак не твое... С тобой как раз всегда было все в порядке - вспомни хотя бы историю с Сэмом! И потом, я ведь не сомневался в тебе, когда способствовал твоему назначению.
- А теперь засомневались?
- Не дергайся. Люди со временем могут меняться - как и все остальное, впрочем... Вот поэтому мне обязательно надо было посмотреть на тебя: не исчерпал ли ты свои запасы везения? И теперь вижу, что тест на удачливость ты опять прошел успешно. Это очень хорошо, но не зазнавайся: с везунчиков и спросу больше! Я вполне рассчитываю, что тебе будет везти и дальше. С "Лотосом", например, раз ты к нему так привязан...
Евгений уже открыл рот, чтобы рассказать - да что уж там, откровенно похвастаться! - предстоящим сотрудничеством с телепаткой... но в последний момент удержался. Работа еще даже не начата, неизвестно, как все сложится. Может быть, сама идея математического моделирования аур окажется для Юли неприемлемой. Или - тоже вполне возможно! - друзья отговорят ее от слишком тесных контактов с миром нормальных людей...
- Я обязательно учту, - сказал он вместо этого. - И большое вам спасибо за помощь!
- Не за что, - откликнулся Веренков. - Успеха тебе...
...Когда Евгений, попрощавшись с Веренковым, выходил из института, его неожиданно окликнули.
- Олег? - удивленно отозвался он. - Ты что здесь делаешь так поздно?
Олег Шейнман из лаборатории ауристики был давним приятелем Евгения. Если бы Евгений не стал куратором, они работали бы сейчас вместе, впрочем, их общение и так было достаточно активным. Но зачем он понадобился Олегу сейчас?
- Ты был у Веренкова? - вместо ответа, спросил тот. - И как?
- Все в порядке, - спокойно ответил Евгений. - Подробно отчитался, завтра возвращаюсь к себе... А что?
- Как что? - Олег был чем-то встревожен. - Разве ты не в курсе? Ниночка сказала, что звонила тебе...
- Ах, ты об этом! - Евгений устало засмеялся. - Да, звонила. Спасибо за то, что вы так волнуетесь за меня, но право же... Ничего со мной не будет!
- Кто тебе это сказал? Веренков? - не успокаивался Олег. - Да ведь он сегодня пальцем не пошевелил, чтобы защитить тебя на научном совете! А как был зол Гуминский, тебе даже не представить! В институте все дрожат, каждый представляет себя на твоем месте... Ананич вообще бродит как пыльным мешком из-за угла стукнутый!..
- Успокойся! - прервал его Евгений. - Я тебе говорю, что все будет в порядке. Не веришь - дождись утренних газет. И вообще, я спать хочу: больше суток на ногах... Спасибо, конечно...
- Ну, как знаешь... - с сомнением протянул Олег. - Ладно, давай отвезу. Тебе куда - в гостиницу?
Евгений хотел кивнуть, но передумал:
- Нет, отвези лучше к Вике. Помнишь, где она живет? - и получив утвердительный ответ, нырнул в машину. Конечно, жаль будет поднимать сестру с постели среди ночи, но он знал, что Вика будет рада его видеть, и главное - рада выслушать! А ему нестерпимо хотелось немедленно поделиться хоть с кем-нибудь эмоциями, раздумьями и надеждами...
После блестящего расследования истории с люстрой отношение обитателей "Лотоса" к Евгению стало более терпимым и в какой-то степени даже уважительным. Евгений немедленно воспользовался этим: эсперы не стали возражать, чтобы Юля помогла ему в исследованиях.
Евгений очень волновался, ожидая Юлю в гости. Впервые ему предстояло работать в паре с эспером, и он многого ждал от этого сотрудничества. Он уже три года занимался математической ауристикой - строил на компьютере модели "картинок из подсознания", варьировал их формулы и пытался вывести закономерности этих вариаций. В случае успеха практическая ценность этой работы могла быть весьма значительной.