Ноги ее не слушались. Ли медленно вышла из помещения комитета и прислонилась к стене, пытаясь справиться с волнением. Только этого не хватало! Чед в Мексике, сражается с пожаром на нефтяной скважине. Работа невероятно опасная. А Чед — настоящий профессионал. О господи, за что ей это?! История с Грегом повторяется!
Ли оттолкнулась от стены и медленно побрела по дорожке. Мысли в ее голове набегали одна на другую, путались. Она никак не могла успокоиться. И вдруг Ли невесело рассмеялась. Такие специалисты, как Чед, получают целую кучу денег. Он свой среди этих богачей, а она- то, дура, приняла его за механика, у которого частенько не бывает постоянной работы. А Чед и не разубеждал ее. Ее тревога за него сменилась обжигающим гневом.
Ли резко распахнула дверцу машины, с шумом захлопнула ее за собой и тронулась с места. Она была вне себя от ярости. Ли ехала мимо богатых особняков, старательно избегая смотреть по сторонам. Ей наплевать на то, какой из них принадлежит человеку, обманувшему ее. Нет, он не обманывал ее, просто он не сказал ей правды.
Слезы унижения и обиды текли по ее щекам. Будь он проклят! Он обнимал ее, целовал, а потом сбежал, чтобы тушить этот проклятый пожар. Это же настоящий ад на земле! Он оставил ее в такую минуту и бросился туда, где его подстерегала опасность, а может быть, даже и смерть…
Ли уже рыдала, когда машина остановилась на красный сигнал светофора. Чед наверняка предполагал, как она отнесется к его работе, поэтому намеренно все скрыл. Он сумел войти в ее жизнь, в ее душу и добился того, что она тоскует без него, да нет — мучается… Конечно, Чед не мог не понимать, что Ли никогда не приняла бы его, если бы знала, какая у него опасная работа. Ее грустная история была отлично известна ему, и Чед не захотел рисковать.
— Ненавижу его за то, что он мне солгал. Ненавижу его, — процедила Ли сквозь стиснутые зубы.
Но, повторяя эти слова снова и снова, она понимала, что лжет самой себе. Ей было больно признать правду, но она заявляла о себе каждой слезинкой, сбегавшей по ее щеке. Правда была в том, что она полюбила Чеда Диллона. И ничего не могла с этим поделать.
Ему хватило одного взгляда на ее чужое, замкнутое лицо, и Чед все понял.
— Ты все узнала, да?
— Да. — У нее была неделя, чтобы сотню раз обдумать все то, что она узнала о Чеде, но ее гнев и обида все еще жили в ее сердце.
— Я могу хотя бы войти? — спросил он.
— Не стоит, Чед…
Чед нервно мял в руках поля своей ковбойской шляпы.
— Я так боялся, что ты обо всем узнаешь раньше, чем я сам тебе расскажу. — Он посмотрел на нее. В его синих глазах была тревога. — Я собирался сам рассказать тебе обо всем, Ли. Увы, опоздал…
— Неужели? И когда же?
— Черт побери, я же знал, как ты отнесешься к мужчине, у которого такая опасная работа…
— И ты был прав. И я была бы тебе очень благодарна, если бы ты ушел.
— Я никуда не уйду, пока мы не поговорим, — не отступал Чед.
— Ты намерен наговорить мне еще кучу лжи?
— Я никогда не лгал тебе.
— Но ты ни разу не сказал мне правды.
— Пожалуйста, позволь мне войти.
Неохотно Ли отступила в сторону, давая Чеду
возможность войти в дом. Она не показала Чеду своего облегчения, когда увидела его целым и невредимым. Диллон выглядел просто великолепно. Волосы он так и не постриг, но по крайней мере они были причесаны. Загорелая кожа отливала бронзой. Ну конечно, мексиканское солнце. Он был одет просто — джинсы, рубашка, сапоги, но ему шла любая одежда.
Ли с неодобрением взглянула на собственные джинсы. Даже после стирки на них остались пятна — это Ли с азартом разрисовывала стену в комнате Сары. Джинсы давно уже потеряли вид и заметно сели после множества стирок. Красный свитер, который она так любила надевать, когда была дома одна, растянулся и висел на ней мешком. Ли была босиком. Весь день она проходила со строгой прической и как только переступила через порог, немедленно распустила волосы. И теперь непокорные пряди свободно падали на ее плечи. Но Ли и не подумала извиняться за свой внешний вид, как непременно сделала бы раньше. Это Чед должен объясняться, а не она.
— Где Сара? — спросил Чед, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
— Спит. — Ли намеренно отвечала односложно.
— Уже? Еще нет и пяти часов.
— Она всегда немного спит перед ужином. Последнее время она часто капризничает. Мама считает, что у нее режутся зубы.
— Ты много работала?
— Да, — ответ прозвучал сухо. Ли села на диван. Чед присел на краешек стула и положил шляпу на колено. — Ты, может быть, знаешь, что в прошлые выходные я украшала твой дом к Рождеству. — В голосе молодой женщины послышались ядовитые нотки: — Шикарный дом! Я просто потрясена.
— Украшения тоже очень красивые, — натянуто ответил Чед, и Ли с удивлением уловила раздражение в его голосе.
— Спасибо. Я признательна тебе за то, что ты разрешил электрикам зайти внутрь.
— А ты сама заходила внутрь?
— Нет.
— Мне бы хотелось, чтобы ты увидела мой дом.
— Что ты говоришь?! Тогда почему же ты не пригласил меня в гости? — резко бросила она. — Почему я должна была узнать о тебе, о твоей работе, о твоем доме от посторонних людей, а не от тебя?! — Ли почувствовала, что начинает заводиться, и тут же одернула себя. У нее нет на это никакого права. Разве Чед принадлежит ей? Сколько раз они встречались? Один раз он пригласил ее на ленч. Дважды был у нее дома. Вот, собственно, и все. По какому праву она требует от него ответа? Ли решила, что, как бы ни было ей обидно, она не должна вести себя как привыкшая пилить мужа жена. Отчитывать его, злиться, копить обиду — это было выше ее сил.
Ли закрыла лицо руками.
— Прости, Чед. Я не знаю, что говорю! Разве я могу сердиться на тебя, предъявлять претензии? Ведь нас ничего не связывает, у нас даже не роман.
— Ошибаешься. Нас многое связывает. — Руки Ли упали, и она посмотрела на Чеда — прямо и отважно. Их глаза встретились. — Я собирался рассказать тебе о моей работе в тот самый день, когда впервые приехал сюда. Я же знал, что тебе это не понравится. Да и какая нормальная женщина будет счастлива, узнав, что близкий ей человек постоянно рискует жизнью? Но когда ты заговорила о Греге, я понял, насколько ты не приемлешь все то, что связано с риском, с опасностью. И я могу тебя понять.
Чед встал с кресла, бросил шляпу на журнальный столик, опустился на колени рядом с Ли и заключил ее руки в свои.
— Ли, позволь мне все объяснить. Я не хотел обрушивать на тебя все сразу. Я должен был дать тебе время узнать меня получше, привыкнуть ко мне. Если бы все пошло хорошо, если бы у нас начался роман, как ты это называешь, я бы обязательно обо всем рассказал тебе. Мне не хотелось говорить ничего такого, что могло бы настроить тебя против меня.
— Ты поступил нечестно, Чед.
— Нет! Мое единственное оправдание в том, что я очень хотел тебя. И сейчас хочу. — Он взял прядь ее волос и поднес к губам. Не сводя глаз с Ли, Чед провел шелковистым локоном по губам. — Пока я работал, я думал только о тебе — как ты говоришь, как смеешься, как выглядишь, как замечательно пахнешь. Я вспоминал твой вкус, Ли. Я думал о том, как твои губы отвечают мне, Как мои губы, мой язык касаются твоей нежнейшей кожи.
«Если он дотронется до меня, я пропала», — в отчаянии подумала Ли. Даже теперь, зная, чем он занимается; помня, что она поклялась никогда больше не связываться с мужчиной опасной профессии, для которого работа важнее всего на свете; не забывая о том, что Чед лгал ей, Ли была не в состоянии противиться себе — ей хотелось зарыться пальцами в его волосы, ощутить его крепкие мускулы под загорелой кожей, коснуться губами его груди, опускаться все ниже, не сдерживая, не останавливая себя, преодолевая смущение…
Отчаянный плач Сары вырвал Ли из океана желания, который медленно и неотвратимо поглощал ее.
— Сара, — сказала она, хотя в этом не было никакой необходимости. Чед поднялся и сделал шаг в сторону. Ли бросилась в спальню. Она торопилась не столько из-за девочки, сколько из- за себя самой. Она не должна любить Чеда Диллона. И она не будет!