Странно, что мой учитель еще не стал совершенно лысым, как мой отец, так интенсивно он тянул себя за волосы, пока выдавал длинную тираду, включившую в себя цитаты из Ницше, Эмерсона и Вирджинии Вульф, а также сдобренную его собственными выражениями типа «упущенная возможность», «эгоистичная недальновидность» и «преступное подвергание опасности несовершеннолетней».
Когда он наконец закончил объяснять мне, насколько я безответственна и насколько мне повезло, что он не будет сообщать об этом моим родителям или руководству программы (что, на самом деле, скорее спасало его — да-да — его задницу, а не мою), я ответила:
— Это вы виноваты.
— Я виноват?
— Ведь именно вы сказали, что я должна вырваться из стеклянного шара с падающим снегом.
— Что-что?
— Это вы подкинули мне идею пойти в мир и узнать его. Или все это была пустая болтовня?
— Джессика, это не было болтовней, — ответил он. — Тебе просто нужно вырваться из твоего захолустного мирка.
— Но только не тогда, когда за меня отвечаете вы, так?
Он снова дернул себя за волосы.
— Одна прогулка без присмотра по Верхнему Уэстсайду — это не то, что я имел в виду. Я имел в виду…
— Ну, этой прогулки оказалось достаточно, чтобы изменить всю мою жизнь.
Он засмеялся:
— Твоя жизнь круто изменилась всего за два часа?
— Да. Я кардинально изменила планы по поводу выбора колледжа.
Не вполне дружелюбная улыбка поползла по его лицу. Эта улыбка была скорее уничижительной. Она как бы говорила: «Твои глупые выходки меня смешат».
— То, что ты изменила планы насчет колледжа, еще не говорит о том, что теперь вся твоя жизнь изменится.
— А для меня это именно так.
— Тогда ты еще менее зрелый человек, чем я думал, — ответил он. — Сейчас я угадаю. Колумбия.
Странно было слышать это от кого-то еще. Все стало как будто более реальным.
— Да.
— Тсс, — он приложил палец к губам.
Мы простояли так еще какое-то время, я не знала, что еще сказать, а Мак не делал ничего, чтобы показать, что дискуссия окончена.
— Знаешь, что Джон Стейнбек сказал о Нью-Йорке?
— Не-а.
— Он сказал: «Нью-Йорк — ужасный, грязный город. Климат там плохой, политикой там пугают детей, дорожное движение сумасшедшее, а конкуренция убийственная. Но есть еще кое-что: если вы поживете в Нью-Йорке и он станет вам домом, то ни одно место на Земле больше не будет для вас достаточно хорошо».
Он сделал театральную паузу, как всегда после произнесения своих особенно длинных цитат.
— Ну, Джессика Дарлинг, — сказал он, открывая дверь в класс, — тем лучше для тебя.
Мак действительно имел это в виду. Я сразу не очень поверила в это, но на следующий день он вручил мне запечатанный конверт прямо на глазах у Черных Бардов.
— Что это? — спросила я.
— Твое рекомендательное письмо, — ответил он громче, чем обычно, чтобы Джек-Потрошитель, Носферату, Демоница, Штанга, Неудачник и вся остальная шобла получше расслышали.
— Тем не менее, я не хочу, чтобы ты его читала, — заявил он. — Не нужно, чтобы это отложилось у тебя в голове.
На конверте была самоклеящаяся бумажка, на которой было написано: «Будь велик в своих действиях так же, как ты велик в мыслях» (Уильям Шекспир).
Я была настолько поражена этим подарком от моего «крестного отца», что даже не смогла выразить свою благодарность.
— Спс, — еле выдавила я.
— Не за что, — ответил Мак.
Судя по всему, завтра я проснусь и обнаружу, что Черные Барды превратили меня в жабу.
Щедрость Мака сполна возместила тот холодный прием, который я получила от него вначале. Когда вечером я вернулась в кампус, мне очень хотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью по поводу того, что я изменила свою жизнь, ну хоть с кем-нибудь. Разговор с Бриджит (и ее миногой Эшли) получился, прямо скажем, неприятным.
— Колумбия! — закричала Бриджит. — Джулия Стайлс поступает туда!
— А я и не знала.
— О да! И Мидоу Сопрано там учится, так что у тебя не должно возникнуть проблем с зачислением.
— Да, именно поэтому я выбрала Колумбийский университет — потому что вымышленная дочь мафиози получает там образование.
— О БОЖЕ! Кажется, туда поступает и Фелисити! — снова завопила она.
— Какая Фелисити?
— Она не в курсе! — хором сказали Бриджит и Эшли. — Фелисити из «Фелисити».