Отдельно хочу предупредить, что если кто-то попытается экспортировать в Россию революцию, дестабилизировать обстановку, специально обостряя внутреннюю социальную напряженность, устраивая искусственный голод и недовольство народа, финансируя разного рода террористические и деструктивно-подрывные организации, толкая страну к новой кровавой смуте, то мы будем готовы оказать посильную поддержку действующей власти. Мы знаем, чем это может закончиться, и хотим обратить внимание на историю и напомнить, к чему привела Французская революция и как сократилось население этой страны. И уж поверьте, у нас хватит возможностей это сделать, и кровавую смуту в России мы не допустим.
Все пораженно молчали. Такого от меня точно никто не ожидал, и, воспользовавшись молчаливой паузой и недовольным ворчанием некоторых людей, я заскочил в подъехавший «Тигр». По очищенному коридору наша группа проехала сквозь толпу и направилась через растревоженный, как улей, Петроград к нашей временной базе.
В машине пристроившийся рядом Дегтярев задумчиво поглядывал на проносившиеся мимо улицы и через некоторое время спросил:
— Серега, а ты не слишком круто начал? Ведь реально всех западных банкиров на уши поставишь, и тебе этого явно не простят. На нас охоту объявят, и всякие Савинковы будут только рады пульнуть в нас или кинуть бомбу.
— А без этого никак. Нас по-любому попробуют проверить на вшивость, так как не знают наших реальных возможностей, и только от скорости реакции и эффективности нашей службы безопасности будет зависеть, оставят они нас в покое или нет. Мы новые стратегические игроки на мировой арене и должны по-любому показать зубы и занять свое место. Здесь как и у бандюков — понты превыше всего. Вот и сыграем. То есть первый выстрел или провокация — маски-шоу, показательные штурмы, высадка десанта на крыши домов с вертолетов, спецназ, спускающийся по стенам, и застреленные террористы, лежащие в рядок. Это всё на тебе.
— Понял. Ты их решил раньше времени спровоцировать?
— И это тоже. Но главное — это сигнал немцам, чтоб задумались и сами пошли на контакт. Не поймут — ну, значит, придется их немного принудить, правда чуть позже, когда развернем полевые аэродромы и подготовим сводную ударную бригаду и помножим на ноль парочку их дивизий на русском фронте.
— Дела. Так вы, батенька, стратег! А сейчас чем заниматься?
— Вернется Паша Ненашев, начинайте операцию «Вшивая вышиванка».
— Понял.
Я откинулся на сиденье и закрыл глаза, пытаясь спустить напряжение последних часов. Олег что-то бубнил в микрофон радиостанции, а я вспоминал, как совсем недавно, сидя в бункере, считал единственной проблемой утрясание конфликтов между Светкой и Маринкой, а сейчас по сути дела решаю судьбы мира. Как я устал — и когда это всё закончится?
«Вернусь в бункер и напьюсь», — это была последняя мысль, когда начал отключаться от усталости и проваливаться в царство Морфея.
Эпилог
Берлин. Октябрь 1914 года
В германском генштабе сначала восприняли весьма скептически информацию о появлении пришельцев, больше уделяя внимание боевым действиям, но ажиотаж в мировой прессе всё же заставил отнестись более серьезно к этой проблеме. А когда под Петроградом произошло чудо, настоящий приход пришельцев из другого мира, еще одна торжественная встреча главы Новоросского экспедиционного корпуса и русского императора Николая II и подписание торговых договоров, германское командование и сам кайзер весьма озаботились этой проблемой. Даже любому недалекому крестьянину было понятно, что наступают новые времена, и появление неведомых пришельцев из другого мира, которых, как ни странно, Русская Православная Церковь восприняла весьма благожелательно, что говорило о многом, предвещает большие потрясения и изменение глобальной расстановки сил. По личному распоряжению кайзера, под Петроградом в толпе, наблюдающей за прибытием новороссов, было несколько личных агентов полковника Николаи, которые вели тщательную фото- и киносъемку. Буквально через два дня материалы, вывезенные с большим риском специально посланным аэропланом с территории Польши, уже изучались офицерами германской разведки. Надежды не оправдались, и выводы были неутешительны: это действительно было появление неизвестных вооруженных сил, имеющих одинаковую пятнистую форму, сложную, весьма продуманную и многофункциональную амуницию, вооруженных автоматическим оружием. Боевая техника не имела аналогов в мире и представляла большой интерес для технических специалистов. Все в один голос утверждали, что применение боевых бронированных машин на стороне русской армии могло сильно изменить положение на Восточном фронте…