И ещё там был один момент, за который мне до сих пор стыдно. На второй день после обеда вы, Виталий Георгиевич, приехали с кем-то проверить, как идут дела. Пока мы всей толпой стояли возле ямы, обсуждая, успеем закончить вовремя или нет, вы как-то незаметно положили в мой бушлат, который я, разгорячившись, скинул на лавочку, бутылку водки и свёрток с закуской. Парни это засекли краем глаза и промолчали, а я, замёрзнув., решил накинуть бушлат. В результате водка и закуска разлетелись по натоптанной в снегу площадке. Хорошо хоть бутылка не разбилась. Парни на меня зашипели: « Ну ты мудак!» Представляете, как я себя чувствовал в этот момент! Но Виталий Георгиевич даже глазом не повёл. Только сказал: « Что там у вас, ужин?» Сел в машину, и все уехали.
— Да…, — протянул Боголепов, усаживаясь на своё место, — звучит довольно правдоподобно. А что ты там ещё напредсказывал Рагозину? Что, сегодня Брежнев умрёт?
— Скорее всего — уже умер. Только объявят об этом завтра. В десять или 1двенадцать часов по московскому времени. Завтра вы начнёте верить в мои слова. В связи с этим у меня появилась одна идея, чтобы понадёжней заинтересовать компетентные органы. Я думаю, нам с Рагозиным нужно сегодня же подготовить и отправить в Сосьву спецсообщение обо мне. Как обычно, под грифом «сов. секретно». Чтобы по дате регистрации было видно, что информация о смерти вождя у вас была задолго до того, как об этом узнала вся страна. Если к ним просто поступит информация, что какой-то зек предсказывает развал СССР и, меньше, чем через четыре года, взрыв на атомной электростанции, то от этого скорее всего просто отмахнутся. Но если то же самое поступит вместе с уже сбывшимся предсказанием, то, я думаю, — заинтересуются. Нужно, чтобы мною занялся КГБ.
— Пожалуй, ты прав, — Боголепов прикурил сигарету и жадно затянулся. — Мы, собственно, ничем не рискуем. Если твоё предсказание не сбудется, над Рагозиным просто посмеются и всё. Но если подтвердится, тут такое начнётся…
— Я думаю, что, скорее всего, меня отсюда увезут. Вопрос в том, насколько долго я пробуду в этом теле. А то, как бы не получилось, что увезут меня, а доедет настоящий Бурый. Поэтому я хочу как можно быстрее продиктовать самое главное, особенно, вы уж извините, Виталий Георгиевич, особенно, что касается меня лично. Изменить историю страны и даже мира намного сложнее, чем личную. Здесь, мне кажется, больше шансов на успех. Сейчас тебе Вадим двадцать семь лет, в ближайшие тринадцать, то есть до сорока ты трижды будешь на грани жизни и смерти и всё из-за собственной глупости. Да и кроме этого, если сейчас не послушаешь меня и не займёшься собой, то в пятьдесят шесть лет будешь полной развалиной, может быть даже и умрёшь при несложной операции.
— Ну, у вас будет возможность пообщаться, — Боголепов затушил окурок в пепельнице и настороженно посмотрел на Бурого, — а про мою судьбу что скажешь?
— Вы уйдёте на пенсию в пятьдесят лет в этом же звании, проработаете несколько месяцев здесь же инженером по технике безопасности, получите жильё в Курске и переедете с семьёй. В дальнейшем, когда получит развитие интернет…, не помню, я уже говорил, что это такое или нет? Ну, в общем, объясню. Представьте, что вы сидите дома перед экраном телевизора с подсоединённой к нему проводом клавиатурой, такой же как на пишущей машинке и маленьким манипулятором с кнопками называемым «мышка».
С помощью этой техники вы можете общаться со всем миром, не вставая с кресла. У каждого в интернете есть своя страница или несколько страниц, куда вы можете выставлять любую информацию о себе, фотографии, видеоролики, — это такие короткие фильмы. Можете заказать и посмотреть любой фильм, любую книгу, справочник, вообще любую информацию, что вас интересует. Можете заходить на страницы к своим знакомым и незнакомым, смотреть фотографии, которые они выставляют, переписываться с ними. Ещё можно подсоединить небольшую видеокамеру размером с вот этот окурок и разговаривать как по видеотелефону.
В общем, я нашёл там страницу вашего Виталий Георгиевич сына Романа. Ему там уже за сорок, очень похож на вас. С ним лично я не общался, но на фотках его семьи видел вашу жену Веру, не помню по отчеству, постаревшую, но похожую на себя. А вот вас не видел, спросить напрямую как-то постеснялся. Думал, что рано или поздно узнаю через кого-нибудь. Не успел.