— Какой там год у тебя говоришь? Две тысячи одиннадцатый? — Боголепов спокойно прикурил новую сигарету. — Это мне уже где-то за восемьдесят должно быть? Конечно не доживу! Я думаю, мой предел семьдесят — семьдесят два максимум. А про кого можешь рассказать из общих знакомых? Будут какие-то досрочные смерти?
— Могу рассказать про многих. Но стоит ли? Лучше не знать своей судьбы.
— Ну, мы никому ничего не скажем. Правда, Рагозин? Хотя бы о некоторых, — глаза Боголепова просто сверкали. Рагозина тоже распирало любопытство.
Вадим немного помедлил, задумавшись. Хотя, какая разница, если и проболтаются, кто им поверит. А если поверят и сделают правильные выводы, то — только на пользу.
— Захарчук, — Вадим кивнул головой на дверь, — уйдёт на пенсию, проработает в Пуксинке дежурным по подстанции несколько лет, потом получит жильё в Курчатове Курской области, умрёт от инфаркта в пятьдесят лет.
— Подожди, — перебил Боголепов, — что-то не стыкуется. Ты говоришь на пенсии проработает несколько лет, а умрёт в пятьдесят, во сколько же он на пенсию уйдёт?
— В начале девяностых годов, точно не помню, стаж сотрудникам ИТУ начнут засчитывать год за полтора и закону дадут обратную силу. Я, например, ушёл в сорок лет.
— Вот это да! — Боголепов даже подпрыгнул, — а я, значит, пролетаю!
— Не совсем. Всем, кто ушёл раньше, пенсию будут пересчитывать, исходя из нового положения.
— Ну, хоть за это спасибо. Ладно, давай дальше, про других.
— Самая, пожалуй, трагичная — смерть Серёги Васильева. В тридцать шесть в звании майора уже пройдёт медкомиссию на пенсию, будет дожидаться приказа и — инфаркт на почве беспробудного пьянства.
— А что, ничего удивительного, — Боголепов строго посмотрел на Рагозина, — как эти два друга жрут водку, тут здоровье запросто можно посадить.
— Ну, я то получше Вас знаю, — согласился Бурый с начальником колонии, так же строго глядя на виновато улыбавшегося молодого опера, — но на эту тему мы отдельно побеседуем. Так, кто ещё? Устименко. Он уже здесь или ещё не приехал?
— Нет. Не знаем. А кто это? — помотали головами офицеры.
— Друг его. — Бурый показал пальцем на Рагозина, — вернее, будет другом. Вместе на курорт даже съездят в Кисловодск, без жён. Он переведётся сюда из Ростовской области, где был опером уголовного розыска. Здесь будет начальником оперчасти отделения. Умнейший мужик, но алкаш. Дослужится до подполковника. Через своего друга в Москве — замминистра — должен был перевестись на генеральскую должность начальника УВД Костромской области. Документы на присвоение звания полковника уже были отправлены в Москву. Сам закодировался, чтобы не пить, жёстко, подшился.
Знал, что если выпьет — умрёт. И сорвался — умер.
— Дальше. Попович, уйдёт на пенсию, года через четыре-пять поедет на Пелым за поросёнком, там напьётся и утонет, вроде бы из лодки вывалился. Но там история тёмная, слухи всякие ходили.
— Вот на кого бы не подумал, — задумчиво заметил Боголепов, — он и не пьёт то практически, а тут — смерть как у забулдыги какого…
— Вот эту смерть как раз можно было бы и предотвратить, если его предупредить, чтобы не пил в Пелыме или вообще обошёлся без поросёнка, — внёс предположение молодой Рагозин.
— Согласен. Но это будет не скоро, он уже на пенсии будет, — Вадим, улыбнувшись, развёл руками, — главное, не забыть напомнить. Ты бы записывал это всё, может и спасёшь кого…
— Да я запомню,… хотя, действительно… — Рагозин вынул из кармана блокнот, — кто там ещё?
— Не знаю, здесь они уже или потом появятся и пока вам не знакомы, но. — записывай: Паша Колесниченко — умрёт лет в сорок от инфаркта прямо в кресле начальника колонии на Чарах, куда его переведут после скандала здесь. Потом Гавриков — производственник отделения от эпилепсии (приступ из-за пьянки), мне в это время будет лет сорок-сорок два, сам высчитаешь в каком году. Потом, кто ещё?… А!… Вот что можно предотвратить!
Отец Вити Белкина! После объединения двух колоний в одну промзону сделают круглосуточным объектом. Ночью ответственным механиком будет дежурить Белкин старший — Владимир. Один из зеков с ним поругается, заточкой нанесёт ему несколько ударов в грудь и живот, потом тело затащит в какую-то развалюху-сарай, угонит автозак, в общем, — побег с угоном и убийством. Задержат его где-то в районе Старо-Зыково, бензин кончится.