Эту версию смерти Бриллианта Вадим слышал от зеков ещё в конце восьмидесятых годов. В том, что именно так всё и произошло, он уверен не был, но то, что знаменитый вор умер от инфаркта, знал точно. В своё время на очередном совещании оперсостава в Сосьве им зачитывали акт вскрытия трупа Бабушкина, «что б не было базаров на пересылках».
— Я уверен, что так и будет, если ничего не менять. Но с другой стороны, если, например, ты не хочешь, чтобы тебя убили во второй бригаде, — не заходи туда для выяснения отношений. Или вообще, — ходи мимо, как будто их не существует.
— Так тоже не правильно. Я не скажу, другой не скажет, а они так и будут беспредельничать?
— Или прихвати с собой пару мужиков покрепче, в которых уверен, или разговаривай на улице так. чтобы при этом присутствовало побольше народу, и всё, — они на убийство не решатся.
— Ну, я не знаю… Вообще-то ты в чём-то прав.
— Да не в чём-то, а во всём. Хотя это полностью проблему не решит. Убить могут и неожиданно или по другому поводу. Кардинально, чтобы исключить такую возможность, надо или Почтаря отправить в другую зону, или тебя.
— Так оно… Только я бы не хотел. Куда ехать? Привык тут как-то. Надо будет подумать, посоветоваться с людьми, может чего и придумаем. Слушай, — Ростовский хлопнул себя по лбу, — так это получается, что и Васю Бриллианта можно спасти?!
— В принципе, — да. Если кто-то сможет его уговорить удержать зону от хипиша. И вообще, — спокойно досидеть до конца срока. Ему же немного осталось — года три-четыре?
— Да, где-то так. Мишка точно знает. Только как Васю убедишь? На тебя сослаться, — не поверит.
— Попробуйте. Посоветуйтесь с Поликарповым, он его лучше знает, с другими, — вдруг получится. Глядишь, Бриллиант ещё и на свободе бы порулил.
Разговор прервал звук распахнувшейся калитки со стороны закрытой зоны. Вошедшие в калитку трое осуждённых в полосатых бушлатах и штанах быстрым шагом, почти бегом преодолели расстояние от калитки до крыльца, на котором расположились собеседники: Ростовский — сидя на перилах крыльца с сигаретой, а Вадим, — стоя на нижней ступеньке лицом к вошедшим.
— Слышь, мужик, — обратился к Вадиму шедший первым самый высокий из троицы, — где тут у вас…
В этот момент он присмотрелся к полуобернувшемуся к нему Ростовскому и радостно воскликнул:
— Да вот же он! Ну привет, Юра Ростовский! — И повернувшись к Вадиму, — ты, мужик, сдёрни отсюда, нам с Юрой побазарить нужно, — и опять повернулся к Ростовскому.
Один из троицы подошедший последним, с опаской глянув на Вадима, тронул своей рукой высокого за рукав:
— Стёпа, так это…
Но тот его не слушал.
— Что, Юра, спрятаться думал? Привет тебе от Хазара! — При этих словах Стёпы, Вадим увидел, как из его правого рукава в опущенную вниз руку скользнуло длинное узкое лезвие.
И тут, видимо, у Вадима сработал боксёрский рефлекс Бурого. Схватив стоявших к нему вполоборота Степиных помощников за затылки своими мощными руками, он припечатал их лбами и тут же, взяв за шиворот, обратным движением отбросил их в разные стороны. При этом стоявший справа зек перелетел через перила в кучу снега, а левый, запнувшись о деревянный тротуар, зарылся головой в сугроб.
Стёпа тем временем попытался ударить ножом в грудь Ростовского, но тот, сидевший на перилах, двумя ногами ударил его в грудь и плечо, отчего сам упал на кучу снега за перилами, почти вровень с ними. При этом расстёгнутый бушлат у него распахнулся. Пытаясь уйти от следующего удара, Ростовский лишь беспомощно барахтался в снегу с раскинутыми руками.
— Ну вот тебе и пи… ц! — Стёпа, не обращая внимание на возню сзади, перехватил нож для удара сверху и замахнулся, чтобы всадить его в незащищённую грудь Ростовского.
Тем временем, Вадим, сделав шаг вперёд, правой рукой схватил его за запястье пониже ножа, а левой — за локоть этой же руки и резко вывернул ему руку на излом, заставив того вскрикнуть от боли. Затем, оглянувшись назад, Вадим резко крутанул Степино тело вокруг себя вправо и припечатал его головой в деревянный столб навеса крыльца. От удара весь накопившийся над крыльцом снег рухнул на Вадима и Стёпу. Выбравшись из получившегося сугроба, Вадим выдернул за ноги Стёпу и замахнувшись было для удара, понял, что добавки не требуется: Стёпа в нокауте.. Остальные оппоненты тоже не подавали признаков жизни, только Ростовский продолжал барахтаться.
— Ты как, цел? — Вадим, протянув ему руку, вытащил Юру из сугроба.