— Лучше — Бурый, — усмехнулся Вадим, я уже начинаю привыкать, да и непоняток будет меньше, если кто нечаянно услышит.
— Согласен, — майор кивнул, — ко мне обращайся — Анатолий Петрович, фамилия — Верещагин. Смотрел «Белое солнце пустыни»? Вот, такая же фамилия.
— И тоже за державу обидно? — Вадим не смог удержаться от ехидства.
— Можно и так сказать, — майор даже задумался от неожиданности, — хотя не совсем правильно. Но смысл тот же. Я тебя много расспрашивать не буду. Меньше знаешь, крепче спишь, как говорится. Скажи мне только Бурый, сколько будет у руля государства Юрий Владимирович, и будут ли какие изменения в стране в этот период?
— К сожалению, продержится недолго, точно не помню, год — полтора. Умрёт по официальной версии от болезней связанных с почками. Через много лет вылезет такая деталь: когда он последние месяцы уже не вставал с постели, возле него по очереди дежурили три реаниматолога — двое профессиональных, а один — терапевт по профессии. Вот в дежурство этого терапевта он и умер. Остальные двое категорически заявляли, что если бы дежурил кто-нибудь из них, этого бы не произошло. Ещё в народе долго гуляли слухи, что в него стреляла пьяная Галина Брежнева, будучи сильно недовольной арестом своего мужа — Чурбанова. Но это сплетни. Если бы были какие-нибудь официальные расследования на эту тему, они бы обязательно где-нибудь вылезли.
— Не факт, — Верещагин пожал плечами, — если захотят засекретить…
— Вы просто не представляете возможности Интернета. Если кто-то что-нибудь знает интересного, обязательно или сам выложит туда или кому расскажет и уже тот выложит. А секреты… В наше время какой-нибудь продвинутый ботаник, не выходя из собственной квартиры, может похитить самую секретную информацию из Пентагона и выставить её на всеобщее обозрение…
— Подожди, ничего не понял. Какой ботаник, куда продвинутый, что за Интернет?
— Ну это выражения такие. Продвинутый, значит — сильно умный, а ботаник… Как бы объяснить… Если парень вместо того, чтобы как все пить с друзьями, бегать по девкам, драться на танцах, — сидит за учебниками и другими книгами, помешан на какой- нибудь науке,…в общем — ботаник.
— Понятно, а Интернет?
— Что такое компьютер уже известно? Ну это ЭВМ только более компактная размером с дипломат с отдельным монитором как телевизор и клавиатурой. Со временем компьютеры будут стоять в каждой квартире, каждом кабинете, в общем везде. Их соединят в единую сеть, которая охватит весь мир, эта сеть и будет называться Интернет.
Ну, это отдельная большая тема, об этом можно целый день рассказывать.
— Хорошо, — майор пометил себе в блокнот, — мы к этому обязательно вернёмся. Если я правильно понял, — там большие возможности для разведки. Давай дальше по Андропову.
— Период правления Андропова запомнился борьбой за укрепление трудовой дисциплины, масштабными экспериментами в сфере управления предприятиями, привлечение к этому трудовых коллективов. Насчёт дисциплины, — сам наблюдал такую картину в Свердловске. Над входом в проходную какого-то предприятия большие часы показывают без семи восемь, и народ со всех сторон бежит вприпрыжку. Солидные женщины в дорогих шубах наперегонки. Ещё в кинотеатрах во время дневного сеанса могли врубить свет в зале и начать проверку документов у всех с одним вопросом: «Почему не на работе?» Ещё в это время появилась дешёвая водка по 4,70, её в народе так и называли «Андроповка».
Майор с непроницаемым видом что-то отмечал в блокноте.
— А ты как, — в Свердловске? В отпуске был?
— На сессии, я же заочник.
— Значит, Рагозин учится заочно? И когда у него ближайшая сессия?
— Где-то в середине февраля. Запомнилось тем, что я вернулся в Пуксинку с сессии 23 марта 1983 года, а она длится сорок дней. В этот день здесь убили сразу троих, вот дата и врезалась в память. Я подключился к расследованию со следующего дня, в день приезда не смог, поздно приехал, да и квасил всю дорогу, пока добирался.
— Что, Рагозин — любитель выпить?
— Я был любитель, скорее даже профессионал, короче — алкаш. Рогозину я очень доходчиво указал на свои ошибки. Уверен, что он сделает положительный вывод. Насколько я себя знаю, — на меня бы это подействовало.
— Хорошо. Теперь расскажи кому и что из будущего ты успел рассказать? С Боголеповым я уже побеседовал, взял расписку о неразглашении. С кем ещё?
— Из администрации — только Рагозин и Боголепов. Из зеков… В камере я рассказал, что ничего не помню из прошлого Бурого, что помню совсем другую жизнь — человека из 2011 года. — майора спецназа, бывавшего в Екатеринбурге и слышавшего о воре — карманнике по кличке Царапанный, недавно освободившемся из этой камеры. Процитировал пару песен Высоцкого и ещё одного автора из будущего. Вот вроде и всё. В палате со мной был осуждённый Приходько по кличке Юра Ростовский. Тот уже слышал, что у меня «крыша съехала», ну я и сказал. что вижу картинки из будущего, но не про всех, а выборочно. Например, сказал, что его должны убить в ближайшее время, кто это сделает и как. Посоветовал, как ему следует этого избежать. Я думаю, что этого убийства не будет, хотя на моей памяти его действительно убили на лесобирже.
Ещё рассказал о смерти вора по кличке Васька Бриллиант, который сейчас в соседней колонии. Да вы должны о нём знать… — Майор кивнул, продолжая что-то записывать в блокнот, — его вывезли из ИТК- 25 из-за массовых беспорядков сразу в Соликамск, где он и умер. Вот я и посоветовал повлиять на него, чтобы не допустить этих беспорядков. Да, и в камере и в палате я говорил о смерти Брежнева.
— Вот это зря.
— В камере как-то само вырвалось, когда узнал какая дата, а в палате надо было подкрепить легенду о своих предсказательских возможностях.
— Зря конечно, — повторил Верещагин, — но думаю — не смертельно. Поговорят немного зеки, да забудется. Боголепову много наговорил.
— Так ведь, товарищ майор, я думаю, что аварию на четвёртом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции уже точно не допустят, кто бы ни был у власти. Вы даже не представляете себе, какой получился масштаб радиоактивного загрязнения территорий Украины и Белоруссии, Брянской области, сколько людей вывезли оттуда, вынудив бросить всё, что наживали годами, сколько умерло. Какие это расходы для государства. Нет, теперь это не допустят. А то, что я ещё говорил Боголепову, касалось гибели его сына, которую теперь он точно не допустит и бытовые подробности из жизни в будущем. Доживёт — сам увидит. Так что, я думаю, тут тоже ничего страшного.
— То что ты думаешь, и даже что я думаю, — это ещё не всё. Главное, что подумают там, — майор указал авторучкой на потолок.
Вадим проследил за указанным направлением, и, не отрывая взгляда от потолка, заметил:
— А там и не обязательно рассказывать все детали. Тем более, что я постараюсь их загрузить такими подробностями из новейшей истории СССР, что забегаются проверять и исправлять.
— Я бы не советовал тебе говорить с таким пренебрежением о нашем руководстве.
— Знаете, во время эпохи перестройки и гласности, которую я пережил вместе со всем народом, вылезло наружу столько грязи из жизни кремлёвских небожителей и другой номенклатуры, что уважение как-то подрастерялось. И наоборот, усилилось уважение к таким личностям как Сталин и Берия при всех их недостатках. Единственный из этой обоймы, кого я уважал и уважаю — товарищ Андропов, дай Бог ему здоровья.
Раздавшийся осторожный стук в дверь заставил обоих замолчать.
— Разрешите? — В кабинет после полученного разрешения вошёл довольно-таки упитанный зек с большим свёртком из мешковины в руках, — вот, всё как было приказано — одежда для Бурого. Можешь примерить, Валера.
Вадим с удивлением рассматривал выкладываемые на стол куртку, брюки, бушлат и другую одежду чёрного цвета, тоже зековскую, но не полосатую. На его недоумённый взгляд, майор пояснил:
— Это я распорядился, примеряй.
Вадим быстро переоделся, всё оказалось впору.
— Каптёр своё дело знает, — пухлый зек с удовольствием оглядел его со всех сторон, — такие размеры, как у тебя редко бывают, вот я и запомнил. Полосатую можно забирать?
— Можно. Сложи где-нибудь отдельно, может понадобится ещё, — Верещагин со значением посмотрел на Вадима. Быстро собрав полосатую одежду, каптёр исчез за дверью.
— Так ты хоть на бесконвойника похож будешь, всё меньше глаза люди будут пялить, — пояснил майор — Эх, нам бы сейчас прямо на Свердловск и Москву, да придётся в Сосьве ночевать, кое-что утрясти надо.