— Знакомьтесь парни, это капитан Рудин Виктор Викторович, — Верещагин внимательно смотрел на Бурого, пытаясь понять его реакцию.
— Я догадался, — Бурый протянул Рудину руку, — Бурый или Валерий. Как вам будет удобнее.
— Меня вчера ввели в курс, — пожимая руку и с интересом разглядывая Бурого. ответил тот, — это какая-то фантастика, и то, что я вчера перепечатывал с диктофона… всё какое-то невероятное. И почему решили привлечь именно меня,… не пойму.
— Вот он как раз всё и объяснит, — Верещагин хлопнул Бурого по плечу. — В общем, график такой: Рудин работает с тобой до обеда и уезжает. Там печатает, вечером отдаёт отчёт, ночует, утром приезжает опять. Я, соответственно, — после обеда до ужина, потом уезжаю, там — утром печатаю, сдаю и после обеда — здесь. Рагозин — после ужина, до отбоя. Утром печатает здесь на машинке и сдаёт к обеду Рудину, тот увозит в город. Так что вы приступайте, а я пойду поработаю с Рагозиным. Ты ему что-нибудь рассказывал по его теме?
— Да, есть немного.
— Ну и прекрасно, — Верещагин вышел.
— Куда куртку можно повесить? — Рудин достал из кармана диктофон, положил на стол и оглянулся в поисках вешалки.
— Давайте, я повешу, — Бурый взял у него куртку и повесил в шкаф.
Рудин поморщился:
— Может, лучше на «ты», а то как-то неудобно работать.
— Согласен. Тем более, мы, практически, в одном звании. Я ушёл на пенсию майором, ты майора вот-вот получишь.
— На пенсию,… — Рудин усмехнулся, — ну да, я, конечно, помню, но извини, твоя внешность на пенсионера никак не тянет.
— Эта внешность вместе с телом мне случайно досталась. Но я не жалуюсь, всё лучше, чем тело пятидесятишестилетнего больного старика.
— Конечно. Сказка какая-то… Ну что, с чего начнём? — Рудин включил диктофон.
— С твоего вопроса. Почему — ты?
Если ты распечатывал нашу вчерашнюю беседу, то в курсе, что я дожил до 2011 года, успел пережить развал Союза на пятнадцать республик со своими президентами в каждой. После того, как первый президент России отсидел в этом кресле два четырёхлетних срока, вторым президентом стал ты.
— Я!? — Рудин смотрел на Бурого широко открытыми глазами. — Почему я?! За какие заслуги?
— Стечение обстоятельств. Расскажу твою биографию, примерно, как помню. Значит, работал в КГБ в Ленинграде, занимался дзюдо. Потом несколько лет был в Германии. На какой должности — не помню. В общем, — собирал развединформацию. Свободно владеешь немецким языком. Работал в аппарате мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака. На какой должности — не помню, что-то вроде начальника отдела по внешним связям.
— Подожди. Мэр… Санкт — Петербург… это у тебя манера разговора такая? Мне как-то непривычно.
— Нет, не у меня. У всей страны. Города переименуют. Опять будут Санкт — Петербург, Екатеринбург, Тверь, Самара, Нижний Новгород. Должности: губернатор — глава области, мэр — глава города.
— Зачем? — Рудин пожал плечами.
— Такая была волна демократизации, борьба с большевистским прошлым.
— Так, кроме развала СССР, был ещё и антибольшевистский переворот?
— Ну, не то чтобы переворот,… но мысль правильная. Все резко стали строить капитализм. Началось с либерализации и гласности. Разрешили печатать всё, вот и повытаскивали из каких-то тайных архивов документы, порочащие большевистских вождей. Памятник Дзержинскому на Лубянке пытались свалить, но потом просто перевезли в другое место. Появились документы, подтверждающие, что Свердлов приказал расстрелять тысячи казаков. Что Ленин получил деньги на революцию от германской разведки. Что его — одного из лидеров оппозиционной партии России, провезли в блиндированном вагоне через всю, воюющую с Россией Германию, тем самым подтвердили, что он был немецким агентом…
— Ты поосторожней в выражениях, — Рудин машинально оглянулся на дверь, потом уставился на пишущий диктофон.
— Да мне можно говорить всё. Чего мне бояться? Там, в своём времени, я, видимо, умер, раз оказался в этом теле. Самому непонятно, какой у меня сейчас статус… так… капсула с информацией из будущего. — Бурый махнул рукой и замолчал. Рудин смотрел на него с какой-то жалостью, не зная, что сказать.
— Ну ладно, продолжим, — Бурый указал на диктофон, — на чём мы остановились? На твоей биографии. В общем из аппарата Собчака, ты оказался в аппарате Президента России. На какой-то высокой должности. Почему, — убей, не помню.