— Пожалуй, вы правы, Зиновий Петрович — я читал рапорта, все указывают на многочисленные проблемы при переходе миноносцев. Действительно, лучше вести их каждый раз отдельно, по два-три в группе, это займет больше времени, но не будет неизбежных проволочек в пути.
Вирениус вытащил папиросу из портсигара — во время разговора адмиралы курили, благо обращение за эти дни стало вполне доверительным. И на то была причина — ему удалось убедить своего помощника в необходимости срочной отправки подкреплений для Тихоокеанской эскадры.
— Я думал над вашими словами всю ночь, Зиновий Петрович, и да, вы правы — Япония начнет войну с нами не позже этого декабря, у них проведены все приготовления к оной. А их приглашение нашему военному министру побывать на учениях японской гвардии и армии этим летом, не более, чем последняя попытка убедить нас мирно принять их условия в отношении Кореи. Потому не стоит идти на уступки, но следует предпринять все необходимые меры, чтобы встретить нападение во «всеоружии».
Наступило молчание — сказано было главное, и Зиновий Петрович тихо радовался, что удалось в Вирениусе сейчас приобрести помощника, а не врага. В прошлый раз их служебные отношения сложились не то, что напряженными, даже конфликтными, а тут он заранее обнадежил Андрея Андреевича в том, что именно он достоин быть начальником ГМШ, и неизбежно займет эту должность с началом войны. Но вначале следует к ней хорошо подготовиться, и добиться над врагом существенного перевеса в числе вымпелов боевых кораблей линии, благо на то имелись возможности и время.
— Мы серьезно ошиблись, поддавшись настоянию Витте, и уведя отряд Чухнина с Дальнего Востока, — неожиданно произнес Вирениус, смяв окурок в пепельнице. Было видно, что эти слова дались ему с трудом — кто же любит признаваться в собственных ошибках, к тому же лучше сразу переложить ответственность на кого-то другого, спрятав за безликим «мы».
— Еще есть время, чтобы исправить ситуацию в нашу пользу, — с безмятежным видом отозвался Рожественский, прекрасно понимая, что чего ему не стоит делать, как искать «крайних». Бюрократический Петербург очень этого не любит, и любого строптивца и «правдоискателя» ждет печальная участь. И особенно опасны адмиральские склоки — на них будут бесполезно потрачены усилия и нервы, а результат так и не будет достигнут.
А война близко — он сам читал во время своего затворничества после вынесения оправдательного вердикта суда, что японцы планировали нападение в декабре, но покупка «Ниссина» и «Касуги» заставила отсрочить дату нападения на один месяц, чтобы те спокойно дошли до берегов Страны Восходящего Солнца. А так бы в рождественскую ночь от внезапной атаки вражеских миноносцев, стоящие на внешнем рейде корабли порт-артурской эскадры понесли более серьезные потери, повреждениями «Ретвизана» и «Цесаревича» вряд ли обошлось, все было бы гораздо хуже.
— Если успеем создать внушительный перевес в силах, то война будет идти исключительно на море, и любая высадка вражеского десанта будет сорвана в зародыше. Более того, неприятельские гавани и порты окажутся под нашим воздействием, мы сможем их обстреливать и ставить мины, в конце концов, установить блокаду и начать крейсерскую войну. А потому мы с вами, Андрей Андреевич, должны подготовить все необходимые планы.
— Зиновий Петрович, а почему вы придаете такое значения старым кораблям — ведь на них пушки Обуховского завода, да и машины в неважном состоянии. Не лучше ли поставить новые котлы, и перевооружить на скорострельные орудия. В таком виде от них будет больше пользы…
— На то нет ни времени, ни средств, Андрей Андреевич. А там они смогут принести значительную пользу хотя бы в качестве кораблей береговой обороны, — Рожественский тяжело вздохнул. Он не собирался говорить правду — для большинства кораблей, которые удастся отправить на Дальний Восток, это будет путь в одну сторону. Обратно на Балтику «старики» уже не вернутся — ремонтировать и перевооружать их бесполезно, напрасная трата денег. Они должны внести посильный вклад в эту войну даже ценой собственной гибели…
Русские корабли в Желтом море, у китайских берегов, во время интервенции европейских держав, когда там шло подавление «боксерского» восстания. Два старых крейсера погибнут в Цусимском бою, а еще раньше канонерские лодки — в самом начале войны в Чемульпо взорвут «Корейца», а два других корабля будут потоплены в конце осады Порт-Артура…