А они, видимо, думают об этом постоянно-на наш взгляд, это, наверное, просто навязчивая идея. Вот, например, захотели вы половить рыбу-чего, казалось бы, проще? Не тут-то было, надо пойти к кому следует и взять билет. Или талон. Да к тому же во многих местах разовые талоны теперь не выдают, только абонементы на все лето - и хозяевам удобнее, и случайных людей меньше. Но и это еще не все: снасти у вас должны соответствовать стандарту, быть гуманными, чтобы, не дай Бог, не поранить рыбу. Зачем такая забота? Да затем, что эту самую пойманную рыбу вы ни под каким видом не можете унести к себе домой на уху, но обязаны тут же выпустить ее туда, откуда выудили. Получили удовольствие - и хватит. И так в любой реке, в любом озере-ловить рыбу по-настоящему, разрешается только в море. Потому что речной рыбы мало, и если ее ловить и есть, то что же останется тем, кто выйдет на берег завтра? Нехитрая мысль, но совершенно не знакомая нашему уму.
А между тем, видимо, как раз совокупность подобных нехитрых соображений превратила английскую деревню в райское место, не только цветущее и благоухающее, но гораздо более престижное для жизни, чем город-пусть даже маленький, тихий и изысканный, как тот старинный городок Льюэс, где я прожила полторы недели, ежедневно созерцая дома, по пояс одетые в черепицу, шпили средневековых соборов и крепкие еще развалины замка на холме. Говорят, потомки его прежних владельцев до сих пор тут живут - естественно, в самом городке, а не над ним.
И старые джентльмены до сих пор играют на поляне перед замком в старую игру со множеством черных мячей неправильной формы - ее название я так и не запомнила. На этой поляне когда-то происходили рыцарские турниры. И все магазины вокруг включают в свое название слово "замок", да и дома тоже. В самом городе они еще имеют номера, а уж в деревне-нет: каждый дом имеет имя, как человек, оно и написано на табличке, где, по нашим понятиям, полагается быть номеру, - "Убежище", "Красивые луга", "Красный дом", "Круглый дом" и т. д. Так сказать, апофеоз личного начала - повсюду, начиная со стен.
Вот уже несколько столетий наш соотечественник, попадающий в Европу, задумывается о себе. И странная это бывает задумчивость. Как будто попадаешь в такое место, где все вдруг, как по волшебству, становится с головы на ноги, все вещи отвечают своему назначению: транспорт ездит, земля производит злаки и цветы, люди, нечаянно задевшие друг друга, говорят "извините". Кажется, что находишь себя, давно потерянного, в целости и сохранности, будто возвращаешься домой из сумасшедшего дома - но все здесь как бы немного чужие, хотя бы потому, что никогда не представят себе по-настоящему, каково тебе там, откуда ты прибыл.
Может быть, именно в этом смысле, а не только в отношении культурных корней, Европа-наша вторая родина. Поэтому, попадая в нее, мы всегда попадаем домой, хотя одновременно понимаем, что дом этот не наш. Странное чувство, сродни несчастной любви, когда знаешь, что соединение не суждено, и все-таки продолжаешь любить...