— Это ты на что намекаешь?! — грозно заговорил Шматко. — Это ты чего, типа стишки здесь мне сочиняешь? А это, ты знаешь, стишки свои для дембельского альбома прибереги, если вообще дотянешь до дембеля с таким отношением. И хлеб ты, Лавров, не трожь! Может, он и сырой, но наш, родной!
— Ага, свиней им кормят, — как попугай повторил неугомонный Лавров.
— Это ты на что намекаешь? — встрял в беседу Медведев, но Шматко осадил его.
— Подожди, Медведев. Свиней, говоришь? — Прапорщик прошёл вдоль строя и остановился рядом с Соколом. — А ну, ефрейтор, давай-ка на перекладину. Давай, давай… Покажи парочку… фирменных…
Соколов подошёл к перекладине и, шутя, стал наворачивать на ней гимнастические кульбиты. Закончив комплекс упражнений, он соскочил на землю и встал в строй. Его дыхалка работала так, будто он только что проснулся.
— Видали, гурманы, вашу так? — грозно спросил прапорщик. — Что, Лавров, свиньи в деревне так могут?
— Не могут!
— А в армии — могут! Ты понял меня, Лавров? — Глаза прапорщика сыпали искрами, как неисправные высоковольтные трансформаторы. — Потому что армейская пища — это грамотно сбалансированные белки, витамины… тушёнка, картофель и так далее… Теперь ты, Лавров! Ну-ка покажи, чем на гражданке кормят. Давай, не стесняйся, Гарган, б… тюа…
Лавров нехотя подошёл к перекладине, с пяток раз вяло подтянулся, еле-еле сделал переворот и попытался воспроизвести некое подобие выхода с силой, но на этом энергетические запасы «маминых пирожков» исчерпали себя. Тяжело дыша, боец вернулся в строй.
— Ну, поняли? Видать, на гражданке не очень жирно кормят… — начал Шматко. — Вот ефрейтор Соколов. Все видели демонстрацию — таким и должен быть российский солдат. И такой солдат в хлебе не сырость вынюхивает, он его кушает, когда дают. Другое дело — Лавров.
И прочие, которые жрать не любят… Эта причуда природы — уже не гражданский, ещё не солдат. Феномен, зольдатен-обезьянен. И не надо обид, это не я придумал, а учёный, как говорится, по фамилии Дарвин.
И чтобы обезьянен превратился в зольдатен, ну, как, б…, бабочка превращается в жука или там стрекозу, ему надо кушать не что хочется, а что дают, и делать то, что велят командиры! Так что, воины, мотайте себе на ус!
— А в армии усы носить нельзя, — громко сказал Папазогло, сверля прапорщика невинными глазами.
— Кто это сказал?.
— В военкомате сказали…
— Я спрашиваю, кто сейчас сказал?
— Сейчас не говорили, — продолжал искренне тупить Папазогло, — а когда я был в военкомате, офицер говорил, что усы в армии нельзя…
— Я спрашиваю, фамилия как твоя? — не сдержавшись, заорал Шматко.
— Рядовой Папазогло!
— Как?!
— Папазогло!
— А-а… Тогда понятно, — пробормотал прапор. — Понимаешь, Па-па-зо-гло… Намотать на ус — это такое выражение… метафора такая, типа, сравнение…
— Идиома! — выкрикнул из строя рядовой Нестеров, невысокий крепыш с высоким лбом и задумчивым умным взглядом.
— Что? — снова взвился Шматко. — Кого ты там назвал?
— Идиома, товарищ старший прапорщик, — чётко и громко заговорил Нестеров, — идиома — это фразеологическое сращение… некое лексически неделимое словосочетание, значение которого не определяется значением входящих в него слов. Толковый словарь русского языка Ожегова, Шведовой, страница двести тридцать шесть по изданию одна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Дополнено и переработано…
— Отставить «переработано»! — скомандовал прапорщик, с интересом разглядывая образованного бойца. — Как фамилия?
— Рядовой Нестеров, товарищ старший прапорщик.
— Ты что, Нестеров, этот словарь наизусть знаешь? — спросил Шматко. — Или так, куражишься?
— Знаю, — уверенно ответил Нестеров, — и не только его…
— М-м-м, — призадумался Шматко. — Ну ладно, бойцы, раз такое дело, занимайтесь дальше. Медведев, командуй. Давай щас пару кругов вокруг спортгородка для проформы, а потом на плац, пусть на ногах ходить учатся. Бойцы, б…
«Духи» шли «умирать» на плац как приговорённые к смерти, противно шкрябая непривычно тяжёлыми сапогами по пыльному асфальту. После познавательной беседы с прапорщиком они наконец окончательно осознали своё место в этом странном, загадочном и парадоксальном сообществе под названием «Вооружённые силы Российской Федерации».
Коллектив второй роты, в который влились новые бойцы, вошёл, как говорят дипломированные психологи, в стадию конфликтов.
Противоречия между послужившими солдатами и новообращёнными рекрутами накалялись, подобно дуговой спирали в чреве пустого электрочайника.