— Он про моих родителей плохо сказал, — промямлил Папазогло, — сказал, что они насекомые… А мой отец инженером был… на заводе…
— Почему «был»? Он что… умер?
Папазогло молчал. Всё и так было понятно.
— Согласно уставу, — начал Медведев, — я обязан доложить о произошедшем командиру роты. Но на этот раз я делать этого не буду.
Теперь так: если у кого-то из вас сложилось впечатление, что старослужащего можно бить и за счёт этого подняться, то это глубокое заблуждение. Вы — винтики, и гарантийный срок вам — два года. А если не будете на своём месте стоять, мы будем вас обтачивать до нужных параметров. Этот хрен, — Медведев кивнул на Папазогло, — пусть будет вам наглядным примером. С завтрашнего дня он будет летать по нарядам, как электровеник. Но, если такое повторится, разговор с ним и со всеми вами будет вестись не по справедливости и даже не по уставу, а по жёстким понятиям. Есть вопросы?
Строй молчал.
— Папазогло, ты понял, что я сказал?
— Так точно, товарищ младший сержант!
С тумбочки заорал дневальный: «Смирно! Дежурный по роте на выход!» В казарму вернулся Зубов.
— Чего в строю? — спросил он Медведева.
— На ужин собираемся, товарищ капитан.
— Давайте, третья рота уже пошли, — сказал ротный, возясь с замком канцелярии, а потом громко заорал: — Дежурный! Как только лейтенант Смальков появится — сразу его ко мне!
У офицеров были свои разборки, своя дедовщина…
— Вызывали, товарищ капитан? — Смальков выглядел запаренным и взволнованным. То, что переставленные под его руководством кровати вернулись на свои старые места, было не очень благоприятным знаком.
Ротный оторвался от бумаг и пристально посмотрел на лейтенанта.
— М-м-м! Ну присаживайся… рассказывай… как тебе рота?. как бойцы?
— Ой, не знаю, товарищ капитан, — устало ответил Смальков, — многое менять надо, на мой взгляд, со многим бороться…
— С чем это ты бороться собрался? — нахмурился Зубов. — Давай говори…
— Со всем сразу… — Смалькова как прорвало, он весь разрумянился, раздухарился. — С дедовщиной! С безответственностью! С распущенностью!
— Какая дедовщина? — поморщился капитан, как от зубной боли.
— Вот, вы даже не знаете! — сокрушённо закачал головой лейтенант. — А Медведев сегодня заставлял Лаврова хоронить окурок!
Рыть огромную и бессмысленную яму…
— Ну, может, Медведев и погорячился, — согласился Зубов, — но-о… в то же время приучает Лаврова к чистоте и порядку, прививает бойцу навыки инженерной подготовки. А бессмысленных ям не бывает, Смальков. Если яму копают, значит, это кому-то нужно. Так что… шалишь, лейтенант… здесь никакой дедовщиной и не пахнет…
— Хм, — уже не так уверенно продолжил Смальков, — а то, что сегодня сержанты в «чепок» пошли, это как? Тоже в рамках устава?
— В свободное время имели полное право, — ответил Зубов. — Чайная для этого и существует, если ты не в курсе.
— Какое свободное время, когда в казарме порядок наводить надо?
— Порядок — это кровати туда-сюда двигать?! — напрягся Зубов. — Так я понимаю…
— Не «туда-сюда», а поближе к окнам, — ответил Смальков. — Свежий воздух…
— Поближе к уставу надо, товарищ лейтенант, а не к окнам! — голос Зубова стал набирать силу. — А в уставах понятия «свежий воздух» не предусмотрено, если вы не в курсе. Свежий воздух себе в квартире устраивай, а здесь тебе не санаторий, а расположение подразделения!
— Вы не понимаете, товарищ капитан! Я читал, что армия должна…
— Я не понимаю? — Зубов вскочил со стула и, вращая глазами, как безумный, заорал: — Это ты ни хрена не понимаешь, товарищ лейтенант!
Начитался, б…, учебников! «Армия, реформа»… Это у тебя в училище надо реформу проводить, а лучше в голове у тебя! Армия, она совсем не такая, как в твоих книжках написано!
Эта длинная тирада вымотала ротного, он снова опустился на стул и успокоился. Смальков сидел ни жив ни мёртв.
— Книжки — это… книжки, лейтенант! — вздохнул Зубов. — А здесь реальная воинская часть. Здесь служить надо, а не теориями заниматься.
Теориями и без нас есть кому заняться… Ты трёх дней ещё не прослужил, а у тебя в активе уже… — Зубов стал загибать пальцы. — Писсуар расхерачил, раз, кровати без приказа двигал, два… Такими темпами, лейтенант, ты нас в конце концов точно вгонишь в какую- нибудь жопу. Бросай эти фортеля, Смальков, проще будь, и люди к тебе потянутся. Вот так!
— Разрешите идти? — понуро спросил лейтенант.