— Спасибо, утешил, — ответил Соколов, морщась от табачного дыма.
В этот момент в курилке появился Вакутагин, на узкоглазом круглом лице которого цвела хитрая улыбка.
— Ну чё, Сокол, танцевать будем? Или как? — спросил он, потрясая перед носом товарища почтовым конвертом.
— Давай сюда, — сказал Сокол и протянул руку. Ему сейчас было не до приколов, и Вакутагин понял это.
Рядовой Соколов погрузился в чтение письма, а Кабанов и Вакутагин отправились по своим делам: первого ждала тумбочка дневального, а второго — кухня.
Осатанев от дорожного безделья, старший прапорщик Шматко и капитан Зубов решили перекинуться в «дурака». Зубову явно не катила масть, и он уже несколько раз схлопотал от прапорщика карточные погоны поверх своих родных — капитанских.
— Да вы не расстраивайтесь, товарищ капитан, — издевался Шматко, в очередной раз водружая на ротного картонные погоны. — В войсках с погонами лучше, чем без погон.
Он загоготал, довольный своей шуткой, а Зубов краем глаза заметил в зеркальце, что Медведев тоже ухмыляется.
— А ты чего скалишься? — спросил его ротный.
— Да так, товарищ капитан, навеяло, — ответил Медведев. — Вспомнил, как год назад «духом» в часть ехал, только в обратную сторону и на заднем сиденье. По этой самой дороге…
— Вот за ней и следи! — Зубов рубанул воздух рукой, совсем как Бородин. — Навеяло ему… Смотри, как бы не продуло с воспоминаний…
Капитан сдал карты по новой и выложил на сиденье колоду с козырем. Вдруг двигатель затарахтел как-то неестественно, а потом и вовсе заглох. Автобус резко остановился. Колода не смогла удержаться, пол автобуса усыпали карты.
— Да что же это такое?! — возмутился Шматко. — Какого хрена, Медведев?
— Щас и посмотрим, товарищ старшина, — ответил боец, проворачивая ключ в замке зажигания. Но двигатель и не думал заводиться. Под эмоциональные комментарии пассажиров Медведев вылез из автобуса.
Солнце уже почти вплотную подобралось к горизонту, неподалёку по ходу движения маячили дома небольшой деревушки.
Указатель гласил: «Бухарёво — 300 метров».
Сокол ожесточённо начищал сапоги, пытаясь довести шершавую поверхность кирзы до зеркального блеска, когда в умывальнике появился Кабанов, только сменившийся с наряда.
— Сокол, пошли, щас фильм по первому будет с Брюсом Уиллисом, приколись…
— Ага. Дочищу, — односложно ответил Соколов, не глядя на товарища.
— Ты уже полчаса их дрочишь, кончай хернёй страдать. Пошли, уже начинается…
— Сказал же, — взвился Соколов, — дочищу — приду. Чё, непонятно?
— Слушай, братан, ты меня пугаешь, — примирительно заговорил Кабанов. — То страдаешь, что письма нет. Теперь письмо получил — ещё хуже. Что Варька твоя пишет?
— Ничего… Это от тётки моей письмо…
— А с Варькой что?
— Уехала в город, — голос Сокола звучал убито, — поступать…
— Ну так и напиши ей в город! — Кабанову, как всегда, все решения казались очень простыми.
— В настоящее время в России насчитывается более тысячи городов, — ответил на это Сокол. — И в какой город она отправилась, мне неизвестно. Сечёшь?
— Ага, — кивнул Кабан и попросил: — Дай щётку… Я тоже почищу малька.
Сокол рассеянно отдал Кабану щётку, а тот сразу схватил его за плечи и стал с силой толкать его из умывальника:
— Всё. Пошли. Давай, дорогой, вперёд… Посмотрим фильмец, развеемся… Сам товарищ рядовой Гунько добро дал…
Соколову ничего не осталось, как уступить грубой, но доброй силе приятеля.
Поломка оказалась серьёзной. Медведев молча возился под капотом, а прапорщик и Зубов прогуливались вокруг автобуса, вдыхая тёплый вечерний воздух и почитывая дорожный указатель про Бухарёво и триста метров.
— Ну как там? — спросил Шматко, подходя к водителю.
— С карбюратором что-то, — ответил Медведев. — Смотреть надо…
Наверное, жиклёры засорились.
— Долго ещё?
— Ну часа два, — ответил боец, вытирая руки ветошью, — или три…
Да вы не переживайте — нагоним…
— Это тебе, Медведев, переживать надо! — заорал прапорщик. — «Три»! Отставить три! Два часа тебе сроку, и чтобы всё было готово!
Шматко подошёл к Зубову.
— Ну что делать будем? — спросил капитан.
— Может, поужинаем? — предложил прапорщик. — А заодно и по пять капель для аппетита, да и за дембелей наших было бы неплохо.
Мы же им обещали…
— Ну это можно, — согласился Зубов. — А у тебя есть?
— Нет… Я думал, вы взяли…
— Ну ты красавец, старшина! Не сам ли бутылку коньяка Бородину вручил?