— Это я, капитан Зубов, начальник караула! — во всю глотку заорал начкар. — Опусти оружие, Папазогло.
— Стой, стрелять буду! — заорал боец и опустил предохранительную скобу.
Зубов и Колобков одновременно упали на землю, увлекая за собой ошарашенных электриков.
— Он у тебя чё, б…, больной? — зашипел на Зубова Колобок.
Вместо ответа капитан приподнялся над землёй и заорал:
— Папазогло, блин! Ты что, нас не узнал?
— Вас узнал, — спокойно ответил боец, не опуская ствола автомата. — А это кто?
— Это заместитель командира части по воспитательной работе, — истерично заорал Колобков, не поднимаясь с земли, — подполковник Колобков!
— Не, вас я тоже узнал, — кивнул Папазогло. — Эти вот кто?
— Это электрики! — заорал Колобков. — Э-лек-три-ки, понимаешь?
У нас в части света нет, нужно проверить проводку на складе. Понял?
— А… — Папазогло опустил вниз ствол автомата. — Тогда проходите…
— Слышь, сынок, — осторожно приподнял голову Колобков. — Ты оружие на предохранитель поставь, там хернюшку эту сбоку вверх, до упора…
Часовой подчинился. Как только клацнула предохранительная рама, Колобков вскочил на ноги и заорал на растерянного Зубова:
— Капитан, твою мать! Кто этого осла в караул назначил? Он же устава ни хрена не знает! Отвечай, Зубов!
— Потише, товарищ подполковник, — тихо сказал начкар, — тише говорите, а то он обидчивый…
— Что? — Лицо Колобка стало наливаться багровой краской. — Обидчивый? — Он едва сдерживался, чтобы не разразиться всеми известными ему матами, но при посторонних удержал себя в рамках. — Так, начкар, этого так называемого часового с поста снять! Сразу после караула ко мне в кабинет! Оба!
— Есть в кабинет! — спокойно ответил Зубов, отряхивая хэбэ. — Оба…
Зубов пошёл в караулку за разводящим и сменой для Папазогло, а Колобков подвёл электриков к массивным металлическим воротам склада и, прикрыв от посторонних замок, стал возиться с ключами.
— Слышь, командир, а у вас здесь все такие дикие или только этот? — усмехнувшись, спросил электрик с чемоданчиком.
— Ну, в семье, как говорится… всякое такое, — ответил Колобков. — А этот молодой ещё, научится. — Подполковник навалился на ворота, и они со скрипом отъехали в сторону, открывая проход в святая святых части, склад боепитания. В полутьме угадывались очертания множества штабелей, сложенных из мощных деревянных ящиков, опломбированных сургучом, — боеприпасы и оружие. — Заходите.
Ничего не трогать!
Колобков подвёл электриков к щитку, который размещался на дальней стене склада.
— Смотрите, — велел он и стал пристально наблюдать за действиями гражданских. — Только быстро!
— А когда мы выходить отсюда будем, в нас из кустов никто не шмальнёт? — продолжал задавать вопросы впечатлительный электрик. — А то, блин, нам за риск надбавок не делают…
— Не шмальнёт, успокойся, — ответил Колобков, — здесь один часовой, притом с ним сейчас начкар…
— Один — это хорошо, — рассеянно сказал электрик, копаясь в переплетении проводов. — Так-так…
— Чего там?
— Да так, сейчас посмотрим, — ответил электрик и как бы из праздного любопытства для поддержания беседы весело спросил: — Слышь, командир, а в ящиках этих что, бомбы-снаряды?
— А вот это не твоего ума дело! — строго ответил Колобков. — Что там с проводами?
— Похоже, всё-таки с трансформатором проблема, командир, — ответил электрик, закрывая крышку распределительного щитка. — Так что всё намного сложнее, чем мы думали…
— Хорошо, — кивнул Колобков. — А теперь давай пошли отсюда. Не положено вам здесь…
Электрики неторопливо собрались и под прицелом пристального взгляда бдительного подполковника покинули режимный объект.
Уже третий день лейтенант Смальков переживал беседу с ротным, с трудом удерживаясь от того, чтобы не провалиться в глубокую трясину депрессии. Он ходил с поникшей головой, его и без того маломощный командный голос стал давать предательского «козла», что, конечно же, вызывало смешки у солдат.
И Смальков замечал эти насмешки. Хотя он решил не придавать им значения, настроения они не улучшили.
«Ты — плохой командир! — пульсировало в мозгу. — Хуже некуда, бездарная размазня…»
Погружённый в свои невесёлые думы Смальков зашёл в «чепок» и, купив себе чай и пирожок, уселся за стол. От проницательного взгляда Эвелины не ускользнуло, что симпатичный лейтенант чем-то расстроен.
В «чепке» было пусто, и Эвелина вышла из-за стойки и присела к столику Смалькова.