— Так точно.
— Ну вот… Сейчас мы… с ответным визитом… то есть я… — поправился подполковник и, сделав серьёзную мину, спросил: — А сколько сейчас дарят на свадьбу?
— Ну… Не знаю… — развёл руками Шматко.
— Ну мне ты сколько подарил? — продолжал докапываться в своей обычной манере Колобков.
— Э-э… не помню…
— Ладно, у меня где-то записано…
Колобков покатился к штабу, а прапорщик побрёл в роту, стараясь держаться малолюдных мест. Чтобы не дай Бог не схватить на свою голову ещё каких-нибудь «хвостопадов» — любителей халявного пойла и жратвы.
В родной каптёрке прапорщик вздохнул с облегчением — здесь он чувствовал себя как в надёжной и неприступной крепости. Странно, но Соколова на месте не было. В этот день каптёра Шматко больше не увидел.
Вечером в каптёрку к Соколу зашёл Медведев. Сержант застал товарища сосредоточенно копающемся в шкафу — Сокол перекладывал с места на место солдатский скарб, наводил в каптёрке уставной порядок.
Медведев присел на стул и закинул ногу на ногу.
— Слыхал, что в автороте случилось?
— Что? — рассеянно спросил Сокол.
— Двое старых в самоход дёрнули — на речку купаться. А их патруль накрыл, форму экспроприировал. Так они на построение в одних трусах явились! Говорят, ротный их так слюной брызгал, что пацанам в баню на этой неделе не надо! Вот такой прикол.
Сокол никак не отреагировал на рассказ товарища, он, казалось, и не слышал его.
— Ладно, я чё зашёл-то… — Медведев внимательно посмотрел на запаренного товарища. — Дай ткани подшивочной… метра два… чтоб не бегать.
— Ага… — Каптёр открыл нижний ящик шкафа, достал из него вафельное полотенце и протянул Медведеву: — Держи…
— Ты б ещё наждачку дал… — прикололся сержант. — У тебя что, случилось чё? С Варькой опять?
— Да нет… — махнул рукой Сокол и опять полез в шкаф. — Так…
— Так «да» или «нет»? — продолжал допытываться Медведев. — Не понял, чё за секреты между земляками?
Сокол, всё так же сжимая в руках полотенце, сел на стул и, уставившись в пол, тяжело вздохнул.
— В деревне у меня, дома… С мамой проблемы… Инфаркт был…
«Скорая» забирала…
— Ничего себе новости, — сочувственно произнёс Медведев и попытался успокоить расстроенного товарища: — Ну ты это… не грузись так… Обойдётся. У меня вон дед — три инфаркта перенёс, потом ещё пятнадцать лет по снегу бегал!
— Сказали, операцию делать надо… — продолжал вздыхать Сокол. — Лекарство какое-то нужно… А в районе у нас такого нету…
— Что за проблема?! — Медведев встал со стула и стал мерить каптёрку шагами. — В районе нету, значит, тут есть! Сокол, щас за деньги всё, что хочешь, достать можно! Пойдёшь в город, по аптекам прошуршишь… С почтой отправишь, экспрессом!.
— В принципе, Варя могла бы завезти. — В голосе Сокола послышалась надежда, это уже было хорошо.
— Или так, — согласился Медведев. — Ты, главное, не горюй… Всё будет нормально… — Сержант посмотрел на полотенце в руках каптёра и добавил: — И это… дай мне чё-нить более подходящее.
Сокол широко улыбнулся и полез в шкаф за подшивой. Для товарища, а тем более земляка каптёру ничего было не жалко.
Понурый Смальков, которого уже окончательно достали наезды вышестоящих командиров по поводу его голоса и насмешки подчинённых, зашёл в «чепок», — единственное место в части, где он чувствовал себя в своей тарелке.
Эвелина разбирала товар, за дальним столиком гоняли чаи «черпаки» второй роты — Гунько, Кабанов и Медведев.
— Крем-соду и пирожное, пожалуйста, — упавшим голосом сказал лейтенант, выложив на прилавок деньги.
Эвелина, услышав знакомый голос, вздрогнула, обернулась и увидела перед собой кислую физиономию Смалькова.
— Валера, что-то случилось? — озабоченно спросила она, доставая газировку и пирожное.
— Да так… Потом как-нибудь… — Смальков махнул рукой и, взяв со стойки свой заказ, пошёл к ближайшему столику.
Эвелина постояла несколько секунд, наблюдая за расстроенным лейтенантом, а потом громко обратилась к отдыхающим «черпакам»:
— Так, бойцы, всё, заканчиваем! Я закрываюсь!
— До восьми же, Эвелина Георгиевна, — попытался возмутиться Гунько, но буфетчица наградила его таким взглядом, что сержант сразу заткнулся.
— Переучёт! — подгоняла бойцов Эвелина. — Давайте, давайте!.
Солдаты ретировались. В «чепке» остались только сама хозяйка заведения и лейтенант Смальков, который рассеянно жевал пирожное…
Эвелина повесила на дверь «чепка» табличку «ПЕРЕУЧЁТ», закрыла дверь на щеколду и подсела к столику лейтенанта: