Шматко громогласно расхохотался, но, как ни странно, Сокол, всегда отличавшийся весёлым нравом, шутки не поддержал.
— Соколов, ты чё такой? — осёкся прапорщик. — Случилось что?.
— Да так…
— Что «да так»? Рассказывай давай… Что стряслось?
— Мать у меня заболела, — тяжело вздохнул Сокол.
— Что-то серьёзное? — нахмурился Шматко.
Соколов молча кивнул в ответ.
— Ну, может, обойдётся, а, Соколов…
— Инфаркт был. Операцию на сердце делать надо, а лекарств нужных в деревне нет.
— М-да… ситуация. — Шматко скомкал свой список и убрал его со стола.
— Товарищ старшина… я хотел попросить вас… может, в городе нужно что? Я бы заодно по аптекам прошёлся… вдруг здесь продают…
— Какие разговоры, Соколов?! — развёл руками Шматко. — Завтра же ноги в руки — и бегом!
— Спасибо, товарищ старшина…
— За это, Соколов, спасибо не говорят, — вздохнул прапор. — Вот так.
— Всё равно спасибо…
Когда Сокол ушёл, Шматко снова достал список и попытался сосредоточиться на вычислении литража. Ничего не вышло — проблема Соколова не выходила у него из головы.
Смальков, оставшись без работы, поплёлся туда, откуда пришёл, — в «чепок». В чайной было пусто — Эвелина уныло сидела за прилавком, мечтательно размышляя о чём-то, не имеющем отношения к работе.
Лейтенант зашёл в «чепок», остановился у прилавка и попытался что-то сказать буфетчице, но вместо слов из его горла раздались всё те же невнятные хрипы, которые так озадачили младшего сержанта Гунько.
— Валера, что с вами? — заволновалась Эвелина и с живостью, совсем не свойственной дамам таких габаритов, стала увиваться вокруг онемевшего офицера. — Это из-за пива, да? Это я виновата… Ой, дура!
Нужно было одну бутылочку, и всё!
Смальков прохрипел что-то невнятное.
— Вам нужно чай, горячий, с водкой! — решительно заявила Эвелина и тут же включила электрочайник.
Смальков выпучил глаза и замотал головой — водки ему не хотелось, даже с чаем.
— Ничего не хочу слушать! — настаивала Эвелина, доставая из-под прилавка бутылку водки.
Смальков импульсивно достал из кармана кителя ручку и что-то быстро написал на обложке бухгалтерской книги, лежащей на прилавке.
Надпись гласила: «Не надо водки!»
— Как это — «Не надо водки»?! Это же лекарство! Согревает связки! — сначала возмутилась Эвелина, но потом, увидев, как нахмурился Смальков, пошла на уступки. — Ну тогда — с бальзамом! И всё — больше ни слова…
Через пять минут лейтенант, под уговоры буфетчицы, через силу, морщась и потея, вливал в себя чёрный чай, смешанный с изрядной порцией душистого бальзама.
Он не рассчитал своих сил и сделал слишком большой глоток и закашлялся. Эвелина стала бить его по спине, а когда кашель успокоился, Смальков вдруг осознал, что находится почти в объятиях прекрасной буфетчицы. Её лицо было буквально в нескольких сантиметрах от его лица.
— Валера, я вам нравлюсь? — томно спросила Эвелина.
Смальков энергично закивал в отчет, чуть не попав своим высоким лбом по носу женщины.
— Вы мне тоже… очень… — продолжила свой односторонний диалог Эвелина.
После этих слов она стала наклоняться всё ниже и ниже, подминая под себя растерянного лейтенанта. Их губы были готовы слиться в поцелуе, когда Смальков стал извиваться и попытался что-то сказать. Эвелина поняла его.
— Дверь?. Я щас закрою… — Возбуждённо дыша, она щёлкнула замком и вернулась обратно.
На этот раз инициативу в свои руки взял сам Смальков. Он крепко обнял Эвелину, которая в его руках стала податливой, как пластилин.
Лейтенант осыпал её поцелуями, руки буфетчицы уже потянулись к застёжкам халата, когда неожиданный скрип за спиной заставил их вздрогнуть от неожиданности и прервать процесс страсти.
В дверях подсобки, разинув рот, стоял младший сержант Гунько.
— Извините, — промямлил он. — У вас закрыто было, я через подсобку зашёл…
Смальков, покраснев как варёный рак, зашипел что-то бешеное.
Эвелина тут же перевела:
— Пошёл вон отсюда!
— Есть, товарищ лейтенант!
После этого дверь подсобки тоже была закрыта…
Перед тем как отправиться домой, Шматко решил зайти в казарму — проконтролировать ситуацию.
В курилке он заметил Соколова, который понуро сидел на скамейке и сосредоточенно курил.
— Слышь, Соколов… я, короче, так решил, — бодро сказал прапорщик. — Возьму тридцать бутылок. Просто сам посуди: женщинам шампанское ещё нужно купить… Ну и коньяка сколько-нибудь…
Всё-таки ж не хухры-мухры… сам командир части присутствовать будет!