Закусив губу, задрожавшую от ощущения собственной несостоятельности, я недоуменно вскинула голову, услышав вдруг звук поворачивающегося ключа.
Мое удивление усилилось, когда я бросила взгляд на часы - всего лишь семь вечера. Сын уже давно был дома, Аля не стала бы пользоваться ключом, зная, что я на месте… Неужели Антон? Я и вспомнить не могла, когда за последние годы он возвращался домой так рано.
За последние чертовы пять лет, если быть точной.
Рефлекс, выработавшийся за долгое время - выйти ему навстречу - я снова задавила на корню. Это был мой маленький протест. Жалкий и никому не заметный, но необходимый мне самой. Я будто испытывала этим саму себя, репетировала момент, когда встречать с работы будет попросту… некого.
- Привет, - улыбнулся муж, входя в кухню.
Он сократил расстояние между нами, прижал меня к себе и поцеловал - сначала в щеку, потом сполз губами к шее. Не выдержав, я вздрогнула от накатившего омерзения, но Антон, к счастью, истолковал это, видимо, как признак удовольствия.
- Ты рано, - проговорила как можно спокойнее, едва сдерживаясь, чтобы не отбросить от себя его руки.
- Решил провести время с любимой женой… - промурлыкал он мне не ухо.
Я едва не рассмеялась - горько и зло. Эти слова звучали сейчас, как самая настоящая издевка.
- А еще… - продолжил муж. - Я хотел перед тобой извиниться.
Он развернул меня к себе лицом и провел пальцем по щеке. Его взгляд, его прикосновения - все это было подобно пытке, которую я едва выдерживала. Он смотрел на меня так ласково, как давно не бывало, а я могла думать только о том, что этими же руками он касался другой женщины. Ложился с ней в постель… зачал ребенка. И, вероятно, смотрел на нее точно также, как на меня сейчас.
Это было больно настолько, что я отвела взгляд. Попыталась отвернуться, чтобы снова схватиться за нож, которым крошила лук, в спасительно-привычном движении, но Антон перехватил мою руку и прижал к своим губам, продолжая смотреть прямо в глаза. Прямо в душу, в которой все переворачивалось от этого взгляда.
- Милаш… я очень перед тобой виноват…
Я замерла. Неужели он сейчас во всем признается?..
- …мы с тобой ведь так и не отпраздновали нашу годовщину. Не хочу, чтобы ты думала, что она для меня ничего не значит. Мы с тобой почти полжизни вместе. Ты и Вадик - и есть вся моя жизнь.
Я стояла перед ним и чувствовала, что меня начинает трясти. Поняла, что по лицу катятся слезы, только когда соленая влага коснулась губ. Как можно было так искренне врать? Или все же… врал кто-то другой?
- Солнышко, ну ты чего?.. - улыбнулся Антон, смахивая слезы с моих щек. - Я это все вообще к тому, что хочу пригласить тебя на свидание. Специально сбежал с работы пораньше, чтобы сводить тебя в ресторан. Только ты и я, что скажешь?
А что я могла сказать? Что водят собачку на поводке, а я не животное, я - личность? Да кому я лгала, от моей личности ничего не осталось еще в тот день, когда я бросила учебу ради семьи.
- Я… - голос не слушался, но я упрямо выталкивала слова наружу. - Я не в обиде, Антош… Это все вовсе необязательно.
- Обязательно! - решительно отрезал муж. - Так что иди собирайся.
Если бы я только знала, в какое место меня приведет Антон - предпочла бы просто умереть. Потому что среди помпезной обстановки и высокомерной публики я, даже облаченная в одно из лучших своих платьев - то самое, что выбрал для меня сын - выглядела абсолютно нелепо.
- Ты не говорил, что мы пойдем в такое… место, - прошептала с ужасом, крепче вцепившись в руку мужа, будто он мог спасти меня от насмешливых и презрительных взглядов.
- Моя жена достойна только самого лучшего, - улыбнулся он в ответ, проводя меня к столику в углу, у окна.
Антон пододвинул мне стул и я села, пытаясь побороть смущение. Но оно накатило с новой силой, когда подошедший официант сервировал стол кучей незнакомых мне столовых приборов.
- Если ты не против, я закажу за нас обоих, - произнес муж и я быстро кивнула.
А затем, замерев, слушала, как он говорит:
- Тако с ребрышками по-корейски, ризотто с планктоном, качо-э-пепе…
За последнее блюдо и уцепился мой слух. Кажется, я слышала о нем в одной из кулинарных передач, которые часто смотрела во время приготовления ужина. Это было одно из самых дорогих блюд мира.
«Зачем, Антон?..» - хотелось мне буквально закричать. Зачем это все?.. Не проживи я с этим человеком столько лет - подумала бы, что этим походом в ресторан он хочет меня унизить. Показать контраст между мной и… той, другой, недоступной мне жизнью. К которой он сам, похоже, был давно привычен.