- Я никак не могу поверить, что ты замужем за Кощеем Бессмертным, - с придыханием сказала Катя. - Он же такой необычный, такой необычный... Он легенда! Скорее бы с ним познакомиться, а то утром у нас не было времени поговорить...
- Это потому что он хотел что-то уладить. Только ты приготовься к тому, что он не очень разговорчивый.
В ее комнату постучали. Лиля не стала спрашивать, кто там, она и так чувствовала, что это он. Ведьма лично распахнула дверь, отступая назад, чтобы он мог получше разглядеть ее наряд.
- Ну как?
Лицо Кощея осталось равнодушным, но Лиля давно уже не обижалась на это и не принимала за истинное безразличие. Просто требовалось нечто большее, чем платье, чтобы вывеcти его из себя.
Он обнял ее, но сказать ничего не успел - к ним подлетела Катя.
- Боже, я так взволнована! Честное слово, я вообще такого не ожидала... Если бы вы знали, какая честь увидеть вас лично... Все эти сказки... Ой, я прямо не знаю, что сказать!
- Тогда лучше не говорить, - посоветовал Кощей. - Сейчас у нас по плану торжественное подписание мира между государствами. Произойдет это на главной городской площади, поэтому я хочу, чтобы ты была со мной. Все должны видеть мою жену и знать, что другой мне не надо.
- Ага, а то еще поставят тебя рядом с крошкой Василиной...
- Не напоминай, - чуть заметно поморщился Кощей. - Ты готова?
- Вполне.
- Тогда идем, нас уже ждут.
Возле главных ворот дворца выстроились всадники, они не позволяли городским зевакам приблизиться к вороному коню Кощея и огромной черепахе, на спине у которой была теперь установлена беседка. В ней уже лежал кот, но места было еще предостаточно.
- Я на этом не поеду, - попятилась Лиля.
- Не бойся, это исключительно спокойный и миролюбивый зверь, даже кот представляет для тебя большую опасность.
- Это почему?
- Он все еще считает, что Тереза не приехала по твоей вине.
Кощей помог ведьме забраться в беседку. Панцирь черепахи оказался пологим и шершавым, поэтому идти по нему было легко даже в тяжелом платье и туфельках на каблуке. Лиля устроилась среди атласных подушечек; кот демонстративно отвернулся.
Скоро к ведьме присоединилась Катя, и процессия тронулась. Продвигались они медленно, причем виной тому была не скорость черепахи, а толпы людей на улицах. Всем хотелось взглянуть на легендарного Кощея Бессмертного, а еще больше - на его загадочную жену.
Лиля чувствовала, что на нее устремлены сотни взглядов - удивленных, восхищенных, завистливых. Это не могло не смущать, девушке хотелось просто спрятаться за шторкой или зарыться в подушки, но она заставляла себя сидеть прямо и смотреть только вперед, чтобы вконец не испугаться.
На главной площади ситуация была еще хуже: зачастую люди стояли так плотно, что даже не могли пошевелиться. А ведь пространство было огромным! Скорее всего, только на одной этой площади было больше народу, чем во всем подземном городе...
Посреди площади находился высокий помост, где их уже ожидали царь Догон со своей дочерью. Василина, облаченная в темно-серое платье, мрачная и молчаливая, с опухшим от пчелиных укусов лицом, напоминала грозовую тучу. Лиле совсем не хотелось приближаться к недавней сопернице, но вряд ли жене правителя подобает отсиживаться на спине у черепахи во время подписания важного договора...
Кощей перескочил на помост прямо из седла, ведьму он дожидался на краю. Больше всего на свете Лиля боялась упасть, поэтому три шага, сделанных без поддержки, дались ей тяжело. Зато потом она дотянулась до его руки и смогла двигаться более свободно.
Катя перебралась на помост без посторонней помощи. Правда, для этого ей пришлось опуститься на четвереньки, но она справилась.
На Лилю тут же устремился злобный ядовито-зеленый взгляд Василины. Ведьма не растерялась и даже не смутилась, она посмотрела на Кощея и подмигнула царевне.
- Не провоцируй ее, - едва слышно шепнул Кощей. - Даже я не знаю, на что она способна.
Догон начал долгую витиеватую речь, посвященную подписанию долгожданного мира. Лиля не слушала, она разглядывала площадь. Дома с помоста казались маленькими, как далекие острова на фоне величественного океана. Люди окружили правителей со всех сторон; Лиле было непонятно, зачем они все явились, но лица у них были воодушевленные.
Похоже, для всех в этом городе мирный договор имел огромное значение. Безразличными оставались только голуби, облепившие все крыши. Птицы дожидались, пока люди уберутся, и площадь снова окажется в их безраздельном владении.
Наконец царь закончил. Толпа взорвалась криками, свистом, визгом и хлопками. Оба правителя направились к высокой подставке, на которой находился довольно ветхий пергамент.
- Пусть же восстановится наш древний союз, - объявил Догон и провел по пергаменту смоченным в чернилах пером.
Кощей подписал договор молча. После этого царь начал новую, еще более закрученную речь.
- Как же это великолепно, - вздохнула Катя. - Это ведь очень важно - контакт между правителем и народом. Понимаешь, тут вроде как монархия, но вместе с тем демократия... так мне кажется... Разве тебе не нравится слушать его? Он очень талантливый оратор!
- Нет, - зевнула Лиля. - Мне скучно и хочется спать. Только мероприятие, похоже, затянется...
Кот, дремавший на теплых от солнца досках помоста, вдруг вскочил на лапы, нервно подергивая шкуркой. Глаза его горели мстительной радостью:
- Не спеши с выводами, скука закончится очень внезапно... Он здесь!
Лиля изумленно посмотрела на него, пытаясь проследить за его взглядом, но ничего не увидела.
- Пушистый, ты что, совсем с ума со...
В воздух взлетели голуби, все одновременно. Черная пелена закрыла небо, сотни крыльев разорвали воздух. А потом птицы начали делать то, в чем голуби двух миров оказались солидарны... Люди пытались прикрываться и даже укрыться в домах, но сделать это в таких условиях было практически невозможно. Кое-где вспыхивали магические щиты, но этим заклинанием владели немногие...
Царь что-то крикнул, его руки, вытянутые к небу, вспыхнули огнем, и голуби разлетелись.
- Это не случайность, - нахмурился Догон. - Это намеренное хулиганство!
- Верно, но только наполовину, - напрягся Кощей. - Это не случайность, но при этом нечто большее, чем хулиганство. Разве вы не чувствуете? В воздухе что-то есть...
С самого края площади люди начали расступаться, причем расступались они одновременно, без спешки и, похоже, не по своей воле. В толпе образовывался ровный и довольно широкий проход, словно ограниченный невидимыми стенами. И по этому проходу шел человек.
Тот, кто только что разделил живое море, должен был величаво вышагивать, при этом высоко поднимая голову. Однако молодой мужчина двигался уверенно, быстро и как-то небрежно. Он резко отличался от одетых в лучшее горожан: широкие спортивные брюки, кроссовки и майка, не имеющие никакого отношения к моде этого мира. Руки он держал в карманах, даже не пытаясь убрать с лица пряди неровно постриженных светлых волос.
Некоторые люди на площади узнали его, от них объявление его имени передалось всем остальным. Послышались проклятья и угрозы, но все - шепотом. Его боялись, а он ни на кого не обращал внимания.
Когда он приблизился к помосту, охранники попытались преградить ему путь, но зацепились за собственные алебарды и повалились на песок. Молодой человек воспользовался ими, как ступеньками, и скоро он ступил на доски.
- Всем привет, кого не видел, - он широко улыбнулся, под завесой волос мелькнули хитрые янтарные глаза. - Я на праздник.
- Горе! - царь был смертельно бледен, губы его дрожали. - Убирайся прочь из моих владений!
- Ага, сейчас, лапти себе сплету и сразу в дорогу!
- Ты не получишь мою невинную дочку, похабник!