Хотя непонятно: зачем тогда Сталину надо было за полгода до этого несостоявшегося нападения останавливать свое наступление на Финляндию в конце Зимней войны, когда оставалось только «немного дожать» финнов? На этот вопрос советские историки отвечают однозначно: была выполнена задача войны – граница отодвинута, угроза Ленинграду устранена, на северном фланге противостояния с капиталистическим миром обороноспособность СССР увеличена, поэтому и был подписан мирный договор. Да, но как же тогда заявление советского правительства от 1 декабря 1939 года – сразу после начала военных действий – о том, что СССР не находится в состоянии войны с Финляндией? Мало того, у него заключен договор о мире и согласии с некой Финляндской Демократической Республикой, которая является «единственной легитимной властью в стране» [4]. Это сообщение уже невозможно перечеркнуть – оно есть и никуда от него не деться. Эта «новая народная власть» в виде готового и уже сформированного Народного Правительства во главе с Куусиненом сидела в приграничном городке Терийоки, ожидая команды из Москвы на перемещение в Хельсинки. Конечно, изворотливые толкователи нашей исторической «библии» тут же найдут сотни объяснений этому казусу, но напрашивается самый простой вывод: Сталин хотел сделать из Финляндии очередную свою республику Советов, но что-то пошло не так. Столкнувшись с невероятно ожесточенным сопротивлением финнов, Сталин понял, что их – хотя бы на время – надо оставить в покое. Ну, никак не желали финские рабочие и крестьяне скинуть иго ненавистных помещиков и капиталистов, особенно с помощью Красной армии. Армию эту ждали при дальнейшем продвижении в леса и болота Финляндии постоянная ненависть населения и партизанская война, при благожелательном отношении Великобритании, живой еще тогда Франции, США и – исподтишка – Германии. При этом союзники по Антанте (Англия и Франция) всерьез рассматривали возможность высадки десантов на финском побережье и в Норвегии для помощи финской армии в войне с СССР, и даже планировали бомбардировки бакинских нефтепромыслов [5]. Сталин предпочел всем этим неприятностям уже достигнутое. Войну надо было кончать как можно скорее.
Приведем выдержки из рукописной записки Молотова от 9.11.40. «Некоторые директивы к Берл. поездке» – так в оригинале – авт. (эта записка реально существует и официально опубликована) [6].
«…п.2. Исходя из того, что с.-г. соглашение о частичном разграничении сфер интересов СССР и Герм. событиями исчерпано (за исключ. Финл.) в переговорах добиваться, чтобы к сфере интересов СССР были отнесены:
а) Финляндия – на основе с.-г. соглашения 39г., в выполнении которого Г. должна устранить всякие трудности и неясности (вывод герм.войск, прекращение всяких политич. демонстраций в Ф. и в Г., направленных во вред СССР)…»
По поводу якобы последовавшего во время визита Молотова в Берлин приглашения СССР присоединится к Тройственному пакту (который изначально, вообще-то, назывался «антикоминтерновский») немцам было заявлено, что эта идея подлежит обсуждению при соблюдении некоторых условий, в том числе и по «финскому вопросу». Вообще, визит Молотова в Берлин в ноябре 1940 года интересен и сам по себе безотносительно нашей основной «финской» темы. Какие-то детали переговоров официально не публиковались, разговоры велись почти tete-a-tete без каких-либо коммюнике – стороны прощупывали позиции друг друга, но при этом остались записи и даже стенограммы бесед советскими переводчиками (и немецкими) и членами делегации. По крайней мере, в нашей тогдашней печати подробностей не было: ну, съездил Молотов в Германию за восемь месяцев до войны – значит, так было надо… А ведь именно с того визита вектор отношений Германии и СССР окончательно сориентировался в сторону войны.
Вспомним ноябрь 1940 года. Битву за Британию Германия практически проиграла – остров устоял, вторжение через Ла-Манш оказалось невозможным, англичане по всему миру продолжали сопротивление, а за их спиной явственно «маячили» Соединенные Штаты с их неограниченными ресурсами. Вот и попытался фюрер привлечь Сталина к решению своих проблем, надеясь приманить его «сладкими пряниками» в виде дележа шкуры еще не убиенного британского льва. Сталин услышал явственные намеки Гитлера помочь ему разобраться с англичанами, но, хотя он тоже не питал особой любви к этому государству (это, если мягко сказать), то насчет как поделить мир у Сталина были свои планы, в которые не входили Индия с Малайзией и прочие Мадагаскары. Ему на первых порах надо было окружить свою страну буферными формально независимыми государствами, эдакими «подушками безопасности», а затем, затем он с аппетитом посматривал уже и на саму Германию.