Утром того же рокового для советско-финских отношений дня 25 июня 1941 года вдобавок к воздушному нападению артиллерия советской базы на полуострове Ханко начала обстрел сопредельной территории. Перед этим, правда, по некоторым данным, наши позиции пытались бомбить немецкие самолеты, но артобстрел достался нейтральным на то время финнам. Ответный огонь финны открыли в 22-45, дождавшись официального объявления войны своим правительством. Так начиналась героическая оборона Ханко, воспетая в книгах, воспоминаниях, учебниках и кинофильмах – с нападения.
Разумеется, по отчетам генералов ВВС (Кожевников и Новиков – [17]) превентивные налеты на Финляндию потрясли до основания всю военную машину вражеской страны, причем без потерь с нашей стороны. Были уничтожены едва ли не половина ВВС Финляндии, заодно и виртуальных немцев. Действительность оказалась печальной и унизительной. Но, главное, утором 26 июня Финляндия объявила СССР войну, и мы опять оказались в роли агрессора (в глазах мирового сообщества). Когда финны вышли в августе 1941 года к старой границе госсекретарь США поздравил финского посла «с восстановлением исторической справедливости и освобождением Карелии» [18]. Правда, сочувствие американцев финнам не помешало им заключить совместно с Великобританией 29 сентября 1941 года договор с СССР о поставках материалов и вооружения [19].
Реальная беспомощность и никчемность нашей авиации при заявленных маршалами выдающихся успехах требует отдельного специального осмысления. На самом деле – странно! Авиационная техника – примерно на уровне тогдашних мировых стандартов, летный состав достаточно обучен и тренирован. В том числе многие летчики прошли боевую обкатку в Испании, на Халхин-Голе, в Китае, в Зимней войне… Орденоносцы… Командиры авиадивизий и авиаполков, штабные офицеры тоже не вчера из кавалерии пришли, у всех за плечами и опыт, и налет часов… Но результат?! Пока поставим целую строку вопросительных знаков, может, в ходе дальнейших исследований что-то прояснится.
Ну, а пока советская авиация «громила» скопления мифических финно-немецких ВВС, подлые и коварные финны заканчивали сосредоточение в лесах на Кандалакшском, Сортавальском, Ребольском, Ухтинском, Выборгском и Петрозаводском направлениях. И опять могучая и всеведущая советская разведка почему-то прозевала конкретные силы, средства и направления главных ударов противника. Бесцельное бомбометание завершилось 30 июня. К этой дате в Прибалтике немецкие танковые клинья форсировали Западную Двину и двигались по Эстонии ко Пскову. Западный фронт был окружен и разгромлен, такая же картина обозначилась и на Юго-Западном фронте. Операция ВВС Ленинградского фронта и Балтийского флота против Финляндии была вынужденно свернута по необходимости перенацеливания оставшихся сил на более угрожаемые участки войны – под Новгород и Псков. К тому же немцы подбирались уже и к Таллинну – главной базе Балтийского флота.
Вот так совершенно необязательное решение даже не высшей инстанции дало нам еще одну войну. Возможно, в предвоенных планах советского командования воздушная акция против Финляндии и предусматривалась в начальной стадии некой будущей войны, но она никак не соответствовала сложившимся обстоятельствам. Судите сами: 22 июня вечером в войска поступает знаменитая Директива №3 об отражении всеми силами германского нападения, в течение 23 июня в Генштаб и Наркомат обороны продолжали приходить противоречивые сведения. Только 24-25 числа стала проясняться обстановка, стало понятно, что Красная Армия быстро и повсеместно отходит вглубь страны, неся большие потери. И вот кому могло придти в голову в этих условиях уже в ночь с 23 на24 июня распорядится об организации воздушного нападения на Финляндию? Из источника [8] следует, что на запросы и доклады из ЛенВО о пролетах немецких самолетов в Ленинградской зоне начальник Генштаба Жуков, раздраженный и замотанный неотложными делами в критической обстановке, в ожесточении бросил: «Бейте эту сволочь!» Какую именно сволочь он не уточнил, но в Ленинграде поняли так, что финскую и «взревели сотни моторов».