Основу рядового состава Красной Армии составляли призывники из сельской местности (хотя бы потому, что в 30-х годах сельское население составляло до 70 % [1]). Несмотря на широко афишированную всеобщую грамотность, достигнутую за годы Советской власти, в том числе и в деревне, реальное состояние с образованностью на селе было, мягко говоря, далеко от заявленного. И, если по отчетам призывных комиссий, неграмотных среди новобранцев не было (единицы процентов), а основная масса имела образование от 1 до 6 классов начальной школы, то в действительности существовала так называемая «возвратная неграмотность» (по выражению Н.К.Крупской – [2]). Тут дело вот в чем: если в конце 20-х годов – начале 30-х в СССР была проведена массовая и успешная кампания по борьбе с неграмотностью, то к концу 30-х годов многие из юношей, обучившихся в свое время грамоте, основательно ее подзабыли (а то и напрочь) из-за отсутствия постоянного «тренинга» в приобретенных навыках. Попросту говоря, читать было нечего, а главное, некогда и незачем, да и писать тоже – необходимости такой не возникало. Можно сказать, что к началу ВОВ общий уровень образования рядового состава Красной Армии не сильно ушел вперед от такового же в царской армии времен Первой мировой войны.
Несколько фактов из доклада одного из командиров одной из танковых дивизий РККА от 10 марта 1941 года. Если точнее, то 20-й танковой, самой обыкновенной и ничем не выделяющейся из шести десятков прочих танковых дивизий Красной Армии образца 1941 года. Цитата: «…в результате такого комплектования в настоящее время в частях вверенной мне дивизии имеются сотни людей по своему физическому состоянию, грамотности и знанию русского языка (это еще одна мало где афишируемая беда Вооруженных сил Советского Союза – авт.) совершенно непригодных для службы в танковых войсках и фактически являющихся балластом, а именно: … совершенно не владеющих русским языком – 236 чел., …неграмотных – 211 чел., малограмотных (1-2 группы – то есть класса – авт.) – 622 чел., с образованием 3-4 группы – 3571 чел. …» . Получается, в танковой дивизии (штатная численность л/с 11343 чел.), то есть, в сверх технически оснащенных войсках, было до 40% малограмотных красноармейцев! Что же тогда говорить о пехотных частях?! А комдив этот в звании тогда еще полковник – не простой, фамилия его Катуков – тот самый, будущий маршал.
В вермахте же почти все рядовые имели среднее образование. А вот финские солдаты в этом плане недалеко ушли от советских: основная масса рядовых была также из крестьян и обладала, соответственно, только зачатками начальной грамотности. В такой ситуации решающую роль имеет качественный уровень командиров – офицеров и генералов. Как говорил Наполеон, стадо баранов во главе со львом опаснее стада львов во главе с бараном.
В Первую мировую русскую армию при общем низком образовательном уровне солдатской массы спасало грамотное офицерство и профессиональные младшие командиры – унтер-офицеры и фельдфебели. Офицеры царской армии в массе своей заканчивали кадетские корпуса, а затем и юнкерские училища – то есть, они имели среднее гражданское и среднее военное образование. По мере восполнения потерь в кадровом офицерском составе в 1915-1916 годах в армию приходили новоиспеченные подпоручики из интеллигенции с университетским образованием и студенты старших курсов. К 1917 году офицерский корпус стал вынужденно формироваться из вчерашних особо отличившихся унтеров – генералитет Красной Армии в 1941 году состоял в большой степени именно из таких бывших скороспелых прапорщиков военной поры.
Сравним образовательный ценз офицерского и генеральского состава финской армии и РККА на примере нескольких командиров дивизий и армий (биографические данные взяты из соответствующих статей Википедии).
Для начала о командующих фронтами М.М Попове и К.А Мерецкове. 21 июня в Ленинград в качестве представителя Главного командования был отправлен Герой Советского Союза генерал армии Мерецков – бывший начальник Генштаба и будущий маршал и командующий фронтами. Но уже 23 июня он был арестован и провел первые месяцы войны на Лубянке и в Лефортово, где из него «холодные головы с чистыми руками» выбили признание в участии в военном заговоре (эхо дела Тухачевского). Впоследствии в сентябре 1941 года Мерецков все же будет выпущен на свободу и назначен командующим отдельной 7-й армией. Позже он командовал армиями (4-й и 33-й), Волховским фронтом и с февраля 1944 года Карельским фронтом. Закончил войну командующим 1-м Дальневосточным фронтом.