А вот по отчетам командования ВВС 7-й армии за октябрь месяц [12] показатели уже скромнее: уничтожено 77 автомашин, а танки вовсе не упоминаются. Из ЖБД-7А от 13 октября мы узнаем, что в семи авиаполках армии на эту дату было 45 исправных самолетов и 21 неисправных, а всего 66. После чего до конца октября было потеряно еще 9 машин. Куда делись остальные – неизвестно, а ведь это (см. выше): 150-26-66-9=49 самолетов! За сентябрь исчезло 26 аэропланов, а за октябрь еще 67? Такая вот арифметика. Это только по одной авиадивизии. По тем же источникам нашими пилотами за октябрь сбито самолетов противника «3 точно и 6 предположительно». Если эти цифры верны (а других нет), то «коэффициент размена» по самолетам с врагом совсем уж неприличный и не в нашу пользу.
17.6. Некоторые особенности сражения за Петрозаводск.
В ЖБД-7А от 13 октября приводятся размышления командарма о «Причинах наших поражений»: « Оборона наша пассивна, фронты растянуты, резервы отсутствуют (для удара по флангам), отд. части отходят без приказа, управление войсками остается ненадежным и негибким, отдельные части вместо уничтожения противника, вышедшего на фланги и в тылы, оставляют основные дороги и уходят в леса и болота. Пр-к легко и быстро прорывает наши позиции из-за слабого инженерного обеспечения и оборудования заграждений».
Приведем также запись в ЖБД-7А от 14 октября – пересказ приказа Ставки о создании заградотрядов. «Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеет место немало панических и вредных элементов, которые при первом же нажиме со стороны пр-ка, бросают оружие и начинают кричать: «Нас окружили» и увлекают тем самым за собой остальных бойцов… Организовать в каждой сд заградотряд из надежных бойцов численностью до батальона (в полку 9 батальонов, значит, каждый девятый боец стоял за спиной остальных восьми? – авт.)…».
Еще такая интересная запись из ЖБД-7А: «16 сентября на нашу сторону перешли два финских перебежчика из нового батальона, сформированного из выпущенных из тюрем политзаключенных и осужденных дезертиров». Вот оно – по тылам выгребали всех подряд, Финляндия выдыхалась, в стране заканчивался человеческий материал. Но и это еще не все. Далее в ЖБД фиксируются события вовсе невероятные: 18.09 явились 30 (тридцать) финских перебежчиков, на следующий день еще 23 человека! Вот это да! И это, скорее всего, правда. Вряд ли такой массовый «исход» был результатом воздействия «бомбардировок» листовками финских позиций – хотя и не без того. Финнам надоедало воевать и наиболее сообразительные, несмотря на победные марши армии Маннергейма по всем направлениям борьбы, надеялись пересидеть смутное непонятное время хотя бы и в советском лагере для военнопленных. В Финляндии власти были вынуждены выпустить из тюрем несколько сот коммунистов и отправить их на фронт – вот, видимо, они-то и перебежали при первой возможности на родину победившего пролетариата. Потери в финской армии тоже были жестокие и непривычные для в общем-то, мирной и безобидной до определенной поры страны (об общих потерях в конце книги о 1941 годе).
После падения Петрозаводска Маннергейм продолжал игнорировать просьбы немецкой «совоюющей стороны» о походе на юг от Свири ради соединения с немцами в районе Тихвин-Волхов и окончательного удушения Ленинграда. В этом решении маршала, опять же, гуманитарную составляющую обнаружить трудно. Маннергейму (и всей Финляндии) абсолютно не нужны были земли Ингерманландии – Ленинграда: вполне казалось достаточным отомстить русскому соседу за все предыдущее и создать «Великую Финляндию» от Ботнического залива до Белого моря (на территориях проживания родственных народов). Поэтому Маннергейм, невзирая на призывы фюрера и Йодля с Кейтелем о стыковке на Волхове после взятия Петрозаводска начал операцию по окончательному «освобождению» Восточной Карелии, то есть, районов Медвежьегорска и Беломорканала. Более подробно мотивацию Маннергейма в отношении его планов насчет судьбы Ленинграда рассмотрим далее в соответствующей главе.
Пока же, в октябре 1941-го, страна Финляндия, несмотря на успехи в битвах с восточным соседом, надрывала в этом противостоянии последние силы – не зря появились и дезертиры, и даже перебежчики. Но для броска на север – до Медвежьегорска – ресурсы и воля еще оставались. Хотя, выход на 150-200 км от Петрозаводска к Медвежьегорску за два месяца боев броском назвать трудно: Медвежьегорск финны взяли только 5 декабря, аккурат ко дню Советской конституции. Далее расскажем о событиях на этом направлении и судьбе Беломорканала.