Бесконечное отчаяние толкнуло родителей согласиться на опыт полусумасшедшего врача. Их не остановили ни уговоры знакомых, ни молчаливое качание головами серьёзных, но неспособных помочь адептов классической медицины. И вот Олега подключили к неведомому аппарату, очкастый доцент смазал маслом темные кудри Олега, понавешал несколько десятков клемм и аппарат зажужжал. Что в тот момент с Олегом происходило, он забыл начисто. Но это уже никого не волновало. Ибо страшные головные боли практически полностью отступили, а если и случались с ним редкие приступы, то Олег безо всяких таблеток с ними очень быстро справлялся. Отец на радостях хотел отблагодарить спасителя, но загадочный доцент со непонятной установкой бесследно исчез.
Время шло, постепенно изгладились ужасы коматозного периода, отец опять углубился в бизнес, мать занялась организацией кулинарных курсов, Олег без особого напряжения наверстывал пропущенный школьный материал. Всё шло своим чередом. Мальчик рос. Веселый взгляд изумрудно-зеленых глаз не давал покоя быстро взрослеющим одноклассницам, спокойный голос крепчал, наполненный грамотной, не по молодежной моде, речью. Движения были всё также наполнены врожденной пластикой, а тренер по каратэ его просто боготворил. Олег при своем изящно-хрупком телосложении и невысоком росте, был очень силён - разбивание спортивных мишеней было для него делом привычным и любимым.
Но всё же за последние годы Олег стал иным. Началось всё с того, что он начал видеть свою боль. Ощущать её не только, болевыми центрами, но и визуально, а потом подключились и остальные органы чувств. Отсекая боль, Олег постепенно начал ощущать себя в своем собственном пространстве. И боль там тоже выглядела вполне реально. Иногда это была старая гниющая лодка, что принесло волной к берегу, воплощающему идиллию в чистом виде. И тогда тот Олег, что сидел внутри этого мира, брал в руки лом, шёл к берегу и разбивал эту смердящую посудину вдребезги. Иногда боль оказывалась ядовитым туманом, что окутывает его любимый виноградник. И тогда Олегу приходилось организовывать шторм, чтобы разметать едкую пелену. Постепенно он научился видеть и ощущать и другие чувства. Радость - почти всегда являлась огромным переливающимся солнцем, на которое невыразимо приятно смотреть, грусть - являлась ему ватной тишиной, удивление - всегда проявлялось по-разному, как и причины для его появления... Но это были лишь “цветочки”.
По прошествии некоторого времени Олег стал обнаруживать в своём мире непонятные объекты. Он далеко не сразу понял, что это были его, обретшие воплощение, мысли. С этого времени жизнь кардинально сменила ритм, разделилась надвое. В первой он жил как все - учился, тренировался, читал и смотрел кино. Но вторая часть жизни была сущим волшебством. Ибо в ней он уходил в свой мир, в мир фантазий, ставшими практически явью. Но явью лишь для него.
Обычно, в моменты погружения в себя он застывал на месте, закрыв газа или вперив немигающий и невидящий взгляд в пространство. Эти моменты, когда Олег практически окаменевал, приводили мать в ужас. Для него самого это было забавой, о которой, он был уверен, не знал никто кроме родителей. Но он жестоко ошибался. Это видел и сэнсей, это не укрылось и от остальных учеников. И хоть они мало, что понимали, но твёрдо были уверены, что “крыша” Олега съехала, и съехала основательно. Даже в школе случилось несколько эпизодов, которые Олег легкомысленно отмел, как наверняка никому не запомнившиеся. А зря. Старая преподавательница математики еще не встречала на своём веку ученика, который заснул на уроке с открытыми глазами...
Едва переступив порог своей комнаты, Олег обнаружил новый предмет обстановки. Он лежал на столе. Черный, гладкий, и неимоверно дорогой. Олег взял в руки шлем для подключения к пси-сети. Надо же, он и подумать не мог, что кто-то знал, как он мечтал о выходе в пси-сеть. Малообщительность сыграла злую шутку - родители знали об увлечениях молодежи больше собственного сына. Под шлемом лежал пакет документов. Пробежав глазами по листкам, Олег понял, что родители предусмотрительно озаботились даже нелимитированным доступом к пси-сети.
***
Проведя в пси-сети несколько дней, Олег совершенно позабыл, как бродить по всемирной паутине, глядя на экран монитора. Отныне перед ним не всплывали окна и сообщения, пугая своей вечно прямоугольной формой. Двухмерность восприятия информации навсегда осталась в прошлом. Олег упивался полетами в кибер-пространстве, и пусть это были лишь визуальные впечатления, но мозг, этот великий фантазёр, достраивал самостоятельно недостающие впечатления. Порой, участвуя в отчаянном воздушном сражении, Олегу казалось, что дым горящего двигателя в действительности ест глаза, и даже явственно ощущается запах кожи грубых лётчиских перчаток. Олега захлестнуло чувство ненасытности виртуальностью. Он ежедневно просматривал списки новых порталов пси-сети. И если раньше, в бытность старичка Интернета, он выбрал себе десяток сайтов для ежедневного посещения, то теперь он не мог остановиться. Его душа, до сих пор не требовавшая эмоциональных всплесков, как будто сорвалась с цепи. Олега интересовало буквально всё. Даже скучные трехмерные представления топографических данных не отпускали его целый день. Он с интересом смотрел как работают дизайнеры, наполнявшие огромный объем пространства макетами объектов живой природы. Олегу почудилось, что он созерцает таинство творения мира. Мгновенный рост вековых деревьев, захват травами огромных пространств и падение на них клякс болот, очищение зеркал озёр и покрытие снежными шапками верхушек гор. А переключение работы на отрисовку погодных эффектов в атмосфере стало для Олега настоящим прорывом в неведомый мир визуального наслаждения.
Олег никогда ранее не засиживался за компьютером за полночь. Он был далёк от повальных увлечений сверстников. Отец, иной раз до утра просиживая в онлайновых бродилках, в тайне страшно беспокоился за сына, не отводившего интернету никакого особенного места в жизни. Олег читал интересующие его новости, проверял почту, бегло просматривал фильм и спокойно гасил комп. Теперь же всё изменилось. Олег ночи напролёт не снимал шлем. Под утро красные воспалённые глаза сияли еще не переваренными эмоциями. Ледяного спокойствия в них оставалось всё меньше. Мать не могла нарадоваться такой перемене. Хотя бы в чем-то её сын становился как все.
Ранее не интересовавшие игры захватили всё его внимание, и несколько десятков часов были потрачены, так же как и сотни часов его ровесниками. За несколько недель истомив психику ночными бдениями, Олег пресытился впечатлениями и переместился из области игр и дизайнерских изысканий в сферу цифрового искусства. Но творения художников пси-сети наскучили еще быстрее. Олег в искусстве обожал реализм и законченность форм, а таких творцов было пока мало - первыми сеть заселили модернисты. К его огорчению, новые порталы в пси-сети появлялись медленно. Олег еще не отдавал себе отчета, что новая сеть развивается стремительно, просто привычное отрешенное отношение к миру уже просочилось и в эту часть его жизни.