- Убедился. Но я не понимаю, зачем весь этот спектакль? Ты показал мне вашего соплеменника, внешне копирующего знакомого мне человека.
- Увы! Но это не так. Он не человек и не робот, он даже не нарисованный бот. Он тень сознания вашего Ромки. И вот таких теней становится всё больше.
- Что? - от услышанного Леонид слегка обалдел.
- А то! По какой-то причине после заражения U-вирусом человек обретает своего двойника в пси-сети. Как показали опыты - они неразумны.
- Этого не может быть, - Леонид глянул в испуганные глаза двойника Ромки, - Это просто невозможно! Ты посмотри на него. Его речь...
- Да, слышал я эти речи сотни раз! Они великолепно моделируют поведение человека в игре, но не более того!
- Не может этого быть!
- Может! Они практически никогда не покидают свои порталы и не могут общаться на мало-мальски отвлечённые темы. Разума в них не больше, чем в магнитном накопителе прошлого века. Мы изучаем их, но пока продвинулись недалеко. Но то, что я тебе сообщил сомнению не подлежит.
Леонид неотрывно смотрел в полные страха глаза мальчишки, и его разум отказывался верить услышанному.
- Зачем ты мне его показал?
- Одна из гипотез предполагает, что двойники - это побочный эффект работы вируса, копирующий поведение человека в игре. Но вот механизм его появления выяснить не получается. Как ни странно, но двойники могут появляться и функционировать даже в тех порталах, где его прототип никогда не был. Может показаться странным, но мы занимаемся двойниками куда серьёзнее, чем вы нами.
- Можно подумать, вы людьми не занимаетесь.
Робот с каменным спокойствием посмотрел на человека и продолжил:
- Вы и есть наша задача номер один. Очень интересен факт, что систему существования вашего сознания изучать вы не желаете. И более того, усиленно выпихиваете за рамки науки. Но ваши предрассудки к нам отношения не имеют. Так вот, по наиболее вероятной гипотезе люди живут на трех уровнях. Первый - реальность. В нем существует тело. Мозг связывает его со вторым уровнем - мыслями, воображением. Получая от них информацию в виде переживаний, душа существует на третьем уровне - уровне духовного опыта. Именно он и может сохраняться и переноситься после фазового перехода.
- После чего?
- Так мы называем смерть. Я рассказал о трёх нижних уровнях. Они доступны разумным существам первой ступени. О более высоких уровнях вам, людям, вообще ничего не известно. Да и не может быть известно.
- Возможно, это так. Но чем это нам может помочь? - Леонид вновь глянул на жавшегося в страхе двойника.
- Убей его, - Джо заявил это столь буднично, словно говорил об убийстве комара.
- Как? - человека аж оторопь взяла.
- Из автомата, - Джо не смотрел Леониду в глаза, но говорил совершенно серьёзно, - Гарантировать не могу, но возможно, реальному Ромке будет легче.
Леонид вскинул оружие, палец лёг на спусковой крючок... Он медлил. Взгляд бродил между прицелом, мушкой и глазами двойника Ромки. Эти глаза не рыдали, они молили о пощаде. И Леонид понял, что глядя в них не сможет выстрелить. Он зажмурился. Палец сделал микроскопическое усилие, приближая момент уничтожения двойника. Но выстрела не последовало. Перед внутренним взором Леонида вновь возник далёкий взгляд-крик темноволосой девчушки. И вот теперь он вновь слышал беззвучный вопль. Слов не было. Только мольба...
Леонид открыл глаза, поставил автомат на предохранитель и повернулся к роботу. Голос человека был необычайно умиротворён.
- Я не буду стрелять в него. И тебе не позволю причинить ему боль.
Джо удивлённо повернулся. Он пристальным взглядом долго бродил по лицу человека.
- Смерть и боль... Только их и боятся люди. Причем, как физических так и моральных. Смерть - говорит о конечности жизни, о том, что нужно задумываться над тем, на что потратил или собираешься потратить жизнь. Она вносит в жизнь принудительную процедуру поиска предназначения. А его смысл уже совсем прост! Нет никакого правильного предназначения у конкретного человека, а есть лишь обязанность развиваться, ибо это и есть единственная обязанность человека, называющего себя разумным. А боль? Боль - это инструмент, побуждающий познавать этот мир. Боль низводит человека на уровень сознания животного. И человек должен это понимать. Он обязан сознавать, что страх боли нужно исключить из своего бытия. Исключить в любом проявлении. Это сложно. Но без этого человек так и останется боящимся животным. Хоть и разумным, но животным.
- Я тебя понял. А ты?
- Тоже...
Глава 27. Дыхание смерти
28 декабря 2068
Зарубский смог перевести дух только к обеду. Более напряжённых и страшных часов ему ещё не приходилось переживать. Обдумывая предстоящие действия, старый учёный был готов ко многому. Но, как оказалось, далеко не ко всему. Проснувшийся Ромка, вспомнив о вчерашних событиях, тут же закатил жуткую истерику. Отлично зная, что заражённых U-вирусом при неадекватном поведении тут же изолируют, старик выжал из себя всю доброжелательность, участие и оптимизм. Отдавать Ромку он не собирался даже ценой собственной жизни. Ещё ночью, сидя у кровати и поминутно вслушиваясь в дыхание больного, Феликс Николаевич в страшном волнении взвешивал все "за" и "против". Но лишь под утро смог самому себе признаться, что всё важное в жизни или уже сделано, или произойдёт без его участия. А потому нужно сосредоточиться исключительно на спасении мальчика. И окончательно принятое решение обнажило в море бушующей души маленький островок спокойствия. Именно этот островок не позволил впасть в отчаяние, когда бьющийся в истерике ребёнок пытался вырваться и сбежать в больницу к матери, ломал стулья и выл, забившись под кровать.
Ближе к полудню силы оставили Ромку. Он лежал на диване, сжавшись комочком и водрузив голову на колени Феликса Николаевича. Тело мальчика то и дело сотрясали спазмы рыданий. Но постепенно слёзы высохли. Зарубский дрожащей рукой гладил растрёпанные космы и изо всех сил старался удержать от рыданий себя. Это было нелегко. Обуревали черные мысли, и всюду виделись зловещие знаки. Сознание то и дело твердило, что опухшее от рыданий лицо в обрамлении черных волос смотрелось невыносимо траурно.
- Можно что-нибудь пожевать? - слабый голосок Ромки аж подбросил Феликса Николаевича.
Соскочивший с дивана старик тут же засуетился, начал сыпать невпопад радостными словами и, запинаясь, предлагать блюда. Он так увлёкся, что ведя Ромку, едва не свалился с лестницы. И только дойдя до кухонной двери, Феликс Николаевич с ужасом вспомнил, что со вчерашнего вечера ничего не было приготовлено. Но каково же было удивление старика, когда перед ними предстал ломящийся от яств стол. Зарубский даже попытался протереть глаза, дабы избавиться от неведомого морока. Но еда на столе никуда не пропала. Очнулся старик когда услышал позади осторожный голосок: