Рука подрагивала, злость захватывала в плен. Но девушка делала шаг за шагом, оставляя позади себя цепочку следов.
Гвин уже видела поселение, где находился ее дом. Но ее ли?
Она все больше задавалась этим вопросом. Может ли укрепленная крепость зваться домом? Позволительно ли ей носить такое название? Особенно после того предательства, что она раскрыла. После предательства, которое ранило ее настолько сильно, что она даже самой себе в этом боялась признаться.
Это случилось в начале весны. Когда гул, поднявшийся в академии Грискор, утих. Когда все здания были починены, дознаватели императора уехали, а на место старого ректора назначили нового.
Грискор все еще вздрагивал от происшествия, которое вошло в его историю как «ночь сотни костей». И пусть сама Валькирия могла поспорить с тем, что не было там столько умертвий, никто бы ее слушать не стал.
Занятия возобновились, тренировки продолжались, а о том ужасе, в котором Валькирия самолично приняла участие, лишь иногда говорили. И то шепотом, потому что новый ректор не особо любил слухи и сплетни, которые рождались так быстро и так ярко.
— Гвин, слышала? Говорят, что ты целую сотню умертвий уложила, — Табита лишь слегка скосила взгляд, когда подруга вернулась в комнату после тренировки.
Валькирия выразительно фыркнула, выказывая все, что думает по поводу этих сплетен. Уж кто-кто, а Табита знала правду и сама видела умертвий.
— Ты же теперь герой академии, — Милред подала голос с кровати, болтая ногами в воздухе и рассматривая цветастую листовку. — Еще долго говорить об этом будут. Не обращай внимания.
— Да чтобы у них языки отсохли, — грубо бросила дочь Лорда Севера, сбрасывая с плеча сумку со стрелами. — Бежали все, поджав хвосты, а мы теперь герои.
— Не мы, а ты, — хихикнула Милред. — Меня там вообще не было. А о Табите почему-то забыли.
— И хорошо, что забыли. — Студентка Ваерс отложила учебник в сторону и повернулась к подругам: — Слышали новость, объявили о начале сезона маглининга? Обязали всех явиться на первую игру, в город выйти не получится.
— А я билеты купила, — пискнула дочь графа, — думала, сходим на концерт…
— Я скоро вернусь, — Гвин мало интересовал маглининг и концерты бардов.
Сейчас ей хотелось только смыть с себя пыль после тренировки и просто упасть на кровать, вытянув перед собой ноги.
Захватив чистые вещи, она спустилась в женскую душевую и прошагала мимо стайки девушек, которые что-то шумно обсуждали. Стянула с себя грязные вещи, бросила на пол и вошла под тугие струи воды.
— О, Умильтен! — за спиной Валькирии послышались шаги. — Наша героиня!
Гвин прикрыла глаза, сдерживая вспыхнувшую злость. Эту фразу за последние несколько дней она слышала уже десятки раз. И даже сама себе пообещала, что следующему, кто это скажет, выдернет кишки через горло.
— Чего тебе? — девушка обернулась, не смущаясь ни своей наготы, ни ситуации, при которой начался разговор.
Напротив дочери Лорда Севера стояли трое, обернутые в полотенца. Они как-то странно поглядывали на Гвин и усмехались.
— Да вот, решила посмотреть на тебя поближе, — скривила носик стоящая посередине. Светлые волосы потемнели от воды, облепили плечи.
— Достаточно близко? — с угрозой уточнила Гвин, наклонив голову. — Или мне подойти?
— Да нет, — хмыкнула та. — Достаточно. Теперь-то я вижу, что у нашей героини груди кот наплакал.
Рядом хихикнула ее подружка.
Гвин прожгла ее уничтожающим взглядом, а потом вернулась к зачинщице, у которой с бюстом все было очень даже неплохо.
— Если думаешь, что сиськи сделают из тебя достойного мага, то вынуждена тебя огорчить, — заметила Гвин, мысленно пожелав этим троим убраться восвояси как можно скорее. Или она за себя не отвечает.
— Магом, может, и не сделают, — согласилась белобрысая. — Но с нормальной грудью ты бы хоть невестой посимпатичнее стала. А так доска доской.
И опять этот противный смешок, который Валькирии до зуда в костяшках захотелось затолкать гиене поглубже в глотку.
— Да и будущих детей все же кормить надо, — продолжила рассуждать болтливая. — Лорду Севера нужен же наследник.
— Наследник? — Гвин хохотнула, запрокинув голову. — Ты тупая или притворяешься? Я его наследник.
— Ты? — теперь настал черед белобрысой хохотать. — Ой ли?! Что-то мы у тебя не видим между ног висюльки, чтобы наследником стать.
Гвин сама не поняла, как в ее груди родился яростный рык, от которого стены душевой дрогнули.