Еврейская часть крови ярко выделяла Ленина по его характерной речи. Ленин сам осознавал себя евреем, а не русским - об этом говорят не только его неоднократные высказывания о евреях и высказывания его многочисленных друзей, подруг и соратников, но, прежде всего, его действия. Характерным и закономерным был спор Ленина с Плехановым в Женеве в 1900 году, - Плеханов хвалил евреев, но затем у него вдруг тревожно зазвучали нотки патриотизма, и он перешел к критике, на которую Ленин-Бланк отреагировал немедленно:
“Г. В. (Плеханов) проявляет феноменальную нетерпимость, объявляя его (Бунд) прямо не социал-демократической организацией. А просто эксплуататорской, эксплуатирующей русских, говоря, что наша цель - вышибить этот Бунд из партии, что евреи - сплошь шовинисты и националисты, что русская партия должна быть русской, а не давать себя в пленение “колену Гадову”…”.
Кстати, - так поступили польские социал-демократы - не пустили к себе Бунд, и мудрый Плеханов понимал важное значение этого стратегического вопроса. А в России ситуация развивалась по-другому. Кроме “колена Гадова” были и другие “крамольные”, слишком правдивые высказывания Г. В. Плеханова, который, как утверждает в своей книге Ю. И. Шестак (“Борьба большевистской партии против национализма и оппортунизма Бунда”), утверждал, что бундовцы стремились “утвердить Сион не в Палестине, а пределах российского государства”.
“Плохому” советчику Плеханову не простили его “шовинизм”, “колено Гадово”, “Сион… в пределах российского государства” и не просто отодвинули его далеко, но поступили согласно своей традиции - отнеслись к нему как к изгою, игнорировали его, презирали его, и никуда не приглашали.
“После отпадения Плеханова от революции, то есть уклонения его в “социал-патриотизм”, я с ним ни разу не встречался”, - признавался умеренный ленинец А. Луначарский. А когда большевики захватили в 1917 г. Россию, то вообще забыли о Плеханове.
И только потому, что в советских учебниках истории упорно умалчивалось и умалчивается в современных о сотнях тысячах евреев, вершивших “революцию”, и пришлось старательно искать революционеров с русским лицом и ставить рядом с Лениным, тогда образ уже забытого и запылившегося Плеханова выставили почти главным марксистом России.
Поражает и Плеханов, который, будучи довольно умным человеком, не смог разобраться в Ленине. Плеханов мог судить “по делам его” - Ленина, ведь именно Ленин уговаривал вступить Бунд в РСДРП, и Бунд согласился войти в неё только на привилегированных условиях.
“В 1898 Бунд, хотя и старший по стажу, согласился вступить в РСДРП, но не отдельными членами, или группами, а как целое, и войти на правах полной автономии в еврейских делах… Так и сладили. Однако в начале 1902 года Бунд нашёл, что автономии, легко полученной от I съезда РСДРП, ему мало, он хочет состоять в РСДРП на правах федерации, с самостоятельностью также и в программных вопросах…”, - отметил в своём исследовании А. Солженицын.
Бунд был прав - ведь не может быть единой программы для всех, то есть для Бунда с его еврейскими целями и для миллионов гойских пролетариев, которых необходимо было подчинить, возглавить и толкнуть на свержение их национального правительства.
Ленин понимал, что на первом этапе главная сионистская идея главенства может навредить - рассорить и оттолкнуть другие народы от революционного движения и надеялся, что евреи это поймут и, ради “святой цели”, откажутся от своего исключительного верховно-божественного положения, или, хотя бы, временно продекларируют свой отказ, или, хотя бы, не будут это демонстрировать. И Ленин решил агитировать бундовцев за космополитизм и интернационализм, объясняя, что их “исключительная особенность” мешает сплочённости:
“Идея об особом еврейском народе реакционна по своему политическому значению”.
Исключительность еврейского народа объясняется евреями исходя из глубин их религии, а поскольку Ленин мыслил себя, прежде всего, материалистом с научным подходом к миру и, более того, - атеистом, поэтому Ленин и Цедербаум не поняли друг друга и разругались. Увещевания Ленина, конечно же, не могли изменить многотысячелетнюю позицию евреев.
И на втором съезде РСДРП в 1903 году, в Брюсселе, они разделились.
После чего, с чьей-то лёгкой руки, - Р. Абрамовича, А. Дейча, Ф. Дана, Л. Бронштейна (он же Троцкий) и назвали “меньшевиками”, а других - большевиками. И это разделение в умах многих закрепилось и приводит к ложному пониманию. На самом деле разделение было очень условным: до государственного переворота 1917 года все делали одно террористическое дело и шли к одной цели, а после захвата власти вместе мирно работали в советском правительстве и вместе правили Россией.