Тохта![8] Внезапно возник вопрос. Через три года стану агрономом, и тогда, вооруженный до зубов знаниями, что я дам этим глухим углам? Сделаю их поля культурными? Но это — мертвому пломбировать зубы. И противно и бесполезно! Земля истощена до предела, ее ничем не воскресишь. А вокруг их полей плодородная целина! Океан щедрой земли! Нищие около сказочных богатств! Рваными сапогами топчут золотой пласт. Вот куда нужно обратить все наши силы.
На таких просторах можно сделать не шаг, а скачок вперед! Не надо скачков! Это не байга. Нужно много, упорно работать. В целине заложена огромная сила, только подходить к ней надо с умом и верой! Целина не терпит маловеров! Убеждать и поднимать других можно лишь тогда, когда сам убежден до конца. А есть во мне эта убежденность?..
…Я просидел на старой скамье всю ночь. В степи было темно и глухо. Ни огонька, ни звука в ее черной бездне. Нет, звук был. Среди ночи в степи запел переливчатый, страстный и безнадежно тоскливый голос. В нем были и мольба, и жалоба, и горькая укоризна. Степь моя, родная земля, ты родила песни широкие, как ты сама, но почему так унылы, так скорбны они? Даже суслики в степях свистят грустно.
Песня была черна, но все ярче и ярче разгорался у подножия сопки маленький Кожагулов костер, и громче зажурчал там родник. Такой же маленькой, но яркой была и моя первая мысль, а к ней, как звонкие роднички, пробивались новые и новые мысли.
Вспахать целину родных степей — вот единственная для меня жизненная дорога. Это будет не легкий путь, но мне понятно счастье трудных дорог!..
Я поднялся наверх, к школе, на рассвете. Вставало солнце, большое, малиновое, без лучей, как щит степного наездника.
Теперь я все вспомнил. Да, в ту ночь, на деревянной скамье, слушая скорбную песню, я понял окончательно, что вступаю в новую полосу моей жизни, волнующую, тревожную и совсем не легкую».
В дальнейшем Темир датировал свои записи. Борис перелистывал тетради до конца и увидел, что записи велись в течение трех с небольшим лет. Было в них много схем, диаграмм, чертежей, карт, химических формул и длинных выписок из книг агрономических, географических, даже исторических. Не надеясь за остаток ночи прочитать все записи, Борис начал выбирать то, что казалось наиболее интересным.
«С чего начать? В первую очередь — изучить опыт людей, уже пахавших целину и сеявших на ней.
Абай снова и снова прав: “Учись у русских, у них свет и знание”. Русский землепроходец и землепашец, плодотворец полей, первый принес сюда, в “теплую Сибирь”, первую горсть пшеничного зерна. Он, в многовековом поту пашущий, сеющий, собирающий урожай, впервые прошел с плугом по вековечной целине, закаменевшей под копытами гуннских, монгольских, казахских коней. Мимо его первой нивы прошли скрипучие телеги кочевников, и, озираясь удивленно с верблюжьих горбов на невиданную нежную зелень всходов, кочевник сказал слова, которые сейчас часто слышишь в степи: “Где русский пройдет, там зеленеет”. А потом к нему, мудрому другу и брату, пришел кочевник: казах, киргиз, хакас, тувинец — перенять благословенное искусство земледелия.
Пойдем же и мы за помощью к русской науке и к простому русскому хлеборобу-практику».
После записи о первом степном пахаре у Темира идут короткие, отрывочные заметки, некоторые карандашом, сделанные наспех в степи, на поле, а потом уже обведенные по карандашу чернилами. Это было для Темира время нелегких размышлений, опасений и сомнений.
«Оказывается, Казахстан дает ежегодно сорок — пятьдесят миллионов пудов хлеба. А я подсчитал на досуге, что Казахстан может прокормить своим хлебом более ста миллионов человек. “Хлебный восток!” Теперь мне до конца понятны стали эти слова Владимира Ильича, сказанные им еще в первые годы советской власти.
— Аттан![9]»
«Распахать целинные степи это то же, что открыть новый огромный материк. Люди, сделавшие это, будут достойны славы Колумба. Но я не об этом мечтаю. Я не батыр, чтобы перепахать наши степи. Жизни моей на это не хватит. Мои мечты куда скромнее. Разбросать по степи звенья золотой цепочки, новые хлебные поля около каждого колхоза. Пусть для начала небольшие. Косматую шкуру пустырей заменить золотистой нивой. Золотая цепочка! Чтобы сыты были и люди и скот. За последние годы у нас снизилось поголовье скота. Кормовая проблема! Скучные слова, а за ними трагедия джута или суховейного лета.
Задача не гигантская, но и для ее выполнения нужны люди новые, смелые, самоотверженные, что идут в первых рядах атаки и ведут за собой остальных. Сахарных людей нельзя допускать до этого дела. Молодежь, вот кто нужен. А она пойдет до конца, и попробуй только кто-нибудь удержать ее! Она вплетет и казахстанские колосья в наш социалистический герб».