А вот Марина Вербицкая- первая красавица нашего класса- не подкачала. Она и двадцать лет спустя была дамочкой хоть куда. Этакая зрелая белокурая красавица с легким налетом вульгарности и доступности в облике, что чрезвычайно ценится некоторыми категориями мужчин.
Судя по ее рассказу, жизнь у нее сложилась не без трудностей. Об этом свидетельство-вало хотя бы то, что Марина дважды уже успела побывать замужем и на данный момент снова была свободна. Да и другого лиха выпало на ее долю немало. После окончания школы она некоторое время поработала на железнодорожной станции, но там ей не приглянулось и она перевелась в телефонистки. В это время правители затеяли перестройку, страну начали раскачивать волны товарного дефицита и, чувствуя момент, Марина подалась в торговлю. А уж как только объявили свободу и свободный рынок, Вербицкая стала челночницей: моталась в Польшу, Турцию, Эмираты и, как ни странно, поднялась. Теперь вот у нее есть свой магазинчик, торгующий всем на свете, три продавца, машина и все остальное, что должен иметь преуспеваю-щий человек. Она и про сына своего упомянула: Андрюшка ее заканчивает в этом году десятый класс. А со следующего учебного года она собирается устроить его на платные подготовительные курсы педуниверситета, и уже договорилась об этом с кем надо. Пусть мальчишка учится, хватит того, что она сама необразованная. А на мой вопрос пояснила, что вовсе не хочет, чтобы ее сын стал учителем. Просто в Реченске эти курсы- единственное место, где мальчика могут подготовить к поступлению в вуз. А поступать он будет либо на юриста, либо на экономиста. В общем, все согласно современной моде.
И, как мне показалось, рассказывая о себе, Марина очень хотела продемонстрировать всем нам, что в этой жизни она добилась всего, чего хотела, даже несмотря на то, что в школе она училась хуже нас и, в отличии от присутствующих, не получила высшего образования.
Реченск хоть и разросся за время моего отсутствия, но все же не настолько, чтобы в нем можно было заблудиться. Как было двадцать лет назад от станции до школы полтора километра, так осталось и поныне. Мы проехали это расстояние за несколько минут и вскоре оказались у порога школы. А там нас уже ждали. Прямо в фойе стояли столы, где дюжина старшеклассниц каллиграфическим почерком записывали в тетради данные о всех прибывших. И когда мы один за другим стали сообщать одной из них год окончания нами учебы, то девочка округлила глаза и
посмотрела на нас с удивлением. Еще бы, ведь мы закончили школу задолго до того, как папа с мамой догадались ее зачать. У Генки, записывавшегося последним, школьница даже спросила не только о наличии детей, но и о том, имеются ли у него внуки. Хорошо хоть Севастьянов не
женщина и на подобные вопросы не обижается. Он просто расхохотался и сообщил девочке,
что еще слишком молод для внуков, ведь его старшему сыну всего двенадцать, и он учится в
этой же школе в шестом классе.
Потом Геннадий уехал на своем автомобиле еще за кем-то, а я в компании Сони и Марины отправился побродить по школе, посмотреть, что же изменилось в ней за прошедшие двадцать лет.
Мы заходили в классы, смотрели на непривычные нам парты и незнакомое оборудо-вание, удивлялись тому, что кабинеты стали заметно теснее, а коридоры короче. А еще тому, сколько, однако, народу успело поучиться в этой школе после нас, поскольку везде: и в коридорах, и в классах, и на лестничных площадках суетились группки молодежи. Попадались, конечно, и граждане постарше и, как мне порой казалось, кого-то из них я когда-то встречал в своей жизни.
Но долго погулять нам не удалось. На третьем этаже в кабинете номер 17 мы увидели Радика. Вообще-то, его трудно было не заметить при его-то росте. Он, по-моему, стал еще выше и здоровее. И хотя одет Радик был в гражданку, повадки у него были явно армейские. Громогласно поприветствовав нас, Шамсутдинов тут же начал отдавать команды:
- Заходите, ребята, заходите! Шурик, подвинься, дорогой, тут девочек посадим, а здесь- Виталия.
На преподавательском столе уже стояло несколько бутылок, на пластмассовых блюдцах лежало что-то из закуски, а вокруг стола сидело несколько человек.
- Виталик,- продолжал распоряжаться полковник,- захвати по дороге стулья, или ты думаешь, что дамы пригласят тебя посидеть у них на коленях? Да и для Сони принеси.
- Валентина, хватит пилить хлеб! Мы же сюда не есть пришли. Сейчас вздрогнем за встречу и пойдем вниз, на торжественную часть.
Я послушно подхватил от ближайшей парты пару стульев и подошел к столу. Ба! Среди сидевших за столом я довольно быстро опознал своих бывших одноклассников.
Н-да-а, двадцать лет- это, все-таки, какой- никакой, но срок...
Узнать ребят, конечно же, было можно, но я вдруг задумался, а как же я сам изменился за эти два десятилетия. Тоже, наверное, немного повзрослел...
- Наливай, Шурик, наливай. Стаканов, девочки, мало, так что не жеманьтесь. Валентина, передавай хлеб следующему.
Под команды подполковника Шамсутдинова мы быстро выпили, спешно закусили и, оставив дежурного по столу- Сашку Филиппова, чуть ли не строем направились в спортзал.
III
Большую часть спортзала занимали установленные в несколько рядов скамейки. Почти все они уже были заняты. Мы всей компанией прошли к стоящему у стены гимнастическому бревну и расположились кто на нем, кто возле него.
Успели вовремя, поскольку именно в этот момент женщина в синем платье громко заиграла на пианино и хор девочек запел самодеятельную песню про то, что "мы никогда не забудем любимую школу номер 1". А когда девочки закончили петь, из-за их спин вышла высокая, довольно-таки симпатичная гражданка примерно моего возраста и стала держать речь. Оказалось, что это- директор школы.