-Простите, - извинялась я, перевод взгляд на беднягу, которого сшибла.
Им оказался Давид.
- Всё нормально, - сказал парень, обходя меня, что бы зайти в лифт
- Новый уровень доступа едешь получать?
- Меня вызвал совет, и я.... Стой? Ты что серьёзно? Откуда ты...
Но прежде чем он успел договорить, двери лифта закрылись, увозя его прямиком в преисподнюю, ой, то есть к отцу.
Я зашагала, по привычному светлому коридору, прямиком в сою секцию. Зайдя я первым делом огляделась, ничего не изменилось. Светлый деревянный пол, вдоль маленького зала, где стоял, диванчик, столик, пару кресел и книжная полка. Дверь в комнату, в которой всё так же красовалась большая кровать вдоль стены, комод с вещами ну и, конечно же, стол с компьютером. Я прошла провод пальцами по комоду, на котором сохранились мои личные вещи, от журналов и маленьких коробочек с безделушками, до фотографий с Верой, и Мамой. Я взяла фотографию с мамой в руки. На ней, она в своём любимом белом свитере, катает меня на качелях в парке, я помню, как я громко смеялась, это был прекрасный весенний день. Нам не так часто удавалось выбраться из «центра», где отец загонял меня тренировками с ночи до утра. Мама просто выкрала меня, и мы пошли гулять, на сколько я помню мне было лет 8. Сначала сходили в кино, было так странно видеть всех обычных людей, когда ты привыкла видеть лишь хранителей одетых во всё чёрное и обтягивающее, с ног до головы вооружённых. Помню, какого было моё удивление, все эти люди выглядели так ярко, и все отличались друг от друга. Мы пошли на какой-то мультик. Я уже и не помню какой, помню лишь мамин смех и запах попкорна. Затем мы перекусили китайской едой, на одной из улиц города, где на десерт мама заказала мне огромную порцию шоколадного мороженного. В «центре» нету сладостей. Мороженное было посыпано печеньем, полито карамелью и кажется, ещё в нём было маршмеллоу. В общем, я вся перемазалась в мороженным, я помню как нежные руки мамы, аккуратно, салфетками вытирали моё лицо. А потом мы пошли в парк, где очень долго катались на колесе обозрения, и смеялись. И потом, она покатала меня на качелях, где случайный прохожий сделал этот снимок. После, поздними вечером, когда мы вернулись в «центр», Дмитрий очень долго орал на нас с мамой. В частности на маму. Она просто стояла, опустив глаза в пол, а он всё ходил со словами, «как вы могли», «никому не сказали», «о чём ты думала», но вот когда он назвал её дурой, я сорвалась со стула, где сидела и выслушивала лекцию от уже битый час, и сказала отцу, что ненавижу его, толкнула его в живот и убежала в свою комнату. Плакала я долго, искренне не понимая, почему отец так взбесился, почему он орал на нас с мамой, хотя нам было хорошо, и почему он назвал маму таким словом. Но спустя время, ко мне в комнату постучали, и я вытерла мокрый нос тыльной стороной ладони, пошла, открывать дверь. На пороге стояла мама, держа в руках эту самую фотографию.