Мальчик очертя голову бросился вниз, громко шлепая по ступенькам.
— Трэвис, не разрешай ей уйти! — плакал он. — Мисс Уолкер мой друг! Мы с ней делаем вместе много хороших вещей! Она не может уйти! Не может!
— Джейк, если мисс Уолкер желает уйти, то мы вряд ли можем что-либо… — начал Трэвис.
Все произошло неожиданно быстро. Джейк издал отчаянный крик и, протянув руки вперед, бросился вниз по лестнице. Он налетел на Трэвиса с кулаками, нанося удары руками и ногами с поразительной яростью.
— Ты не должен разрешать ей уходить! Ты не должен плохо обращаться с ней! Я люблю ее! Она мой друг!
Он был как одержимый. Трэвис стоял неподвижно, осторожно отводя его пинки и удары кулачками и удерживая мальчика на минимальном расстоянии от себя. Сильвия в ужасе смотрела на все это, не зная, как ей поступить.
— Прекрати, Джейк! — наконец взмолилась она, увидев, что мальчик бьется в истерике. — Нельзя так вести себя! — Она приблизилась к нему, мельком взглянув на Трэвиса глазами, в которых застыла боль. — Джейк! Джейк! Прошу тебя! Я остаюсь! Я все сделаю, только прекрати сейчас же!
— Хватит, Джейк! — прозвучал, как команда, глубокий голос Трэвиса, перекрывая вопли Джейка. — Ты ведешь себя очень глупо. — С этими словами он схватил мальчика обеими руками и высоко поднял так, чтобы удары Джейка не доставали его. — Ты слышал, Джейк? Теперь успокойся!
— Но я не хочу, чтобы мисс Уолкер уходила, — вопил Джейк. — Не хочу!
— Успокойся. Мисс Уолкер сказала, что не собирается никуда уходить, — твердо заявил Трэвис.
— А… а ты уверен? — вспышка раздражения Джейка прошла так же быстро, как и началась. — Правда? — всхлипнул он. — Мисс Уолкер не уходит?
Трэвис повернулся так, чтобы Джейк мог видеть Сильвию, стоявшую у него за спиной.
— Спроси у нее сам, если мне не веришь.
Девушка сделала шаг, чтобы Джейк мог ее увидеть, заметила, как Трэвис сурово кивнул ей, и положила свою нежную руку на руку Джейка. Она почувствовала комок в горле при виде его покрасневшего личика и наполненных слезами глаз и тотчас же с трудом проговорила:
— Джейк… — Сильвия проглотила комок в горле и глубоко вздохнула. Увидев потрясенное лицо мальчика, она поняла, что не сможет оставить его. — Нет, конечно, я не уйду, — заверила она его. — Я очень рассердилась, мы поспорили с твоим дядей, и я наговорила такого, чего не должна была говорить. Я сама во всем виновата!
Сильвия посмотрела в темные глаза Трэвиса и попыталась понять их выражение, но тщетно.
— Вела себя я очень глупо, — повторила она, снова обратив взгляд на Джейка и мягко гладя его нежные щеки. — За время, оставшееся до Рождества, я постараюсь, чтобы ты простил меня. Мы будем играть в разные игры и заниматься другими интереснейшими вещами. — Она беспомощно перевела свой взгляд на Трэвиса Стила.
— А теперь, Джейк, иди и выпей холодного молока. Почувствуешь себя лучше. — Голос у него был хриплый. Жестко взглянув на Сильвию, он понес мальчика в сторону кухни.
Глядя им вслед, она с нестерпимой болью почувствовала, что никому не нужна. Волна одиночества захлестнула ее, и она на минуту в отчаянии закрыла глаза. Итак, подумала Сильвия, я остаюсь. Это неизбежно! Это моя тюрьма. Как я справлюсь со всем этим?
3
Было за полночь. Сильвия в нерешительности стояла у дверей спальни Джейка. Она безуспешно пыталась заснуть, но так и не смогла. События минувшего вечера тяжелым камнем лежали у нее на сердце.
Она тихонько постучала, потом открыла дверь. Ей бы только один раз взглянуть на мальчика, просто чтобы приободрить себя, и сразу стало бы легче.
У кровати Джейка в небрежной позе развалился в кресле Трэвис. Его пиджак был перекинут через спинку, рукава рубашки закатаны, узел галстука распущен. В руке он держал стакан.
— Я… Я просто хотела взглянуть на него, — поспешно объяснила Сильвия, увидев удивленно поднятые черные брови Стила. — Я никак не могла заснуть. — Она всмотрелась в безмятежное лицо спящего ребенка и почувствовала большое облегчение, когда Джейк шевельнулся во сне и на миг открыл глаза.
— С ним все в порядке, — сказал Трэвис. — Но я боюсь, что ему снятся плохие сны. Поэтому он спит беспокойно.
Сильвия тихо выдохнула:
— Если бы только он…
— …Не видел, как вы бранились и бушевали? — саркастически спросил он. — Извините меня, — добавил он резко, поднимая руки в знак извинения. — Простите, я не хотел этого говорить. Мы оба виноваты в том, что оказались немного несдержанны. — Он провел рукой по густой шевелюре. — Я просто очень устал. — Он посмотрел на мальчика и отпил большой глоток из стакана.