— Я не могла помешать этому! — сказала Сильвия взволнованно и отвернулась. Ее глаза были полны слез.
— Так же как ты не смогла помешать мне любить тебя! — В его голосе слышалась насмешка. Девушка чувствовала, как все больше сжимается ее горло от его язвительного тона. — Сильвия, ты совсем не задумываешься о последствиях своих действий! Ты не задумываешься о том, к чему они могут привести…
Сильвия резко повернулась.
— Я не машина! — охрипшим голосом возразила она. — Я женщина! Я не могу включать и отключать свои чувства! Я не могу быть тем, кем я не являюсь! Джейк и я… — тряхнула она головой, пытаясь объяснить то, что нельзя было передать простыми словами. — Между нами сразу же возникло взаимопонимание. Я не старалась привлечь его к себе — все случилось само собой!
— А как со мной? — Трэвис смотрел ей прямо в глаза: взгляд его был напряженнее, чем когда-либо, но лицо ничего не выражало. Только глаза, в упор глядевшие на нее и отмечающие ее малейшую реакцию.
Сильвия судорожно вздохнула.
— Ты… ты очень хорошо знаешь, как все это случилось, — ответила она, вся дрожа, из последних сил стараясь сохранить самообладание.
— Скажи мне, — с неожиданной резкостью потребовал Трэвис, — как ты относишься к нашей связи?
— Связи? — насмешливо повторила Сильвия. — Это смешно! Я не думаю, что две наши случайные встречи, закончившиеся сексом, могут претендовать на высокое звание «связи!» — Сильвия не скрывала презрения, звучавшего в ее голосе. — Чуть ли не с первой минуты ты решил соблазнить меня, не так ли? Не так? — настойчиво, почти исступленно вопрошала Сильвия; Трэвис не сделал никакой попытки перебить ее.
— Так!
Девушка горько усмехнулась.
— Ну что ж, — осевшим голосом сказала она, — ты, по крайней мере, честен! Ты использовал меня, а я — тебя. Физическое удовлетворение. Ты прав, Трэвис, это было хорошо! Но я допустила профессиональную ошибку. Жить здесь, учить Джейка и при этом… Нет! — решительно покачала она головой, сверкнув глазами, когда Трэвис поднялся, как бы намереваясь обойти вокруг стола и подойти к ней. — Не… не приближайся ко мне! Мне больше нечего сказать тебе. Где сейчас Джейк? — спросила она подавленным голосом, и ее лоб перерезала глубокая морщина. — Я должна поговорить с ним сама.
Какое-то время Трэвис смотрел на нее, потом переключил свое внимание на лежавшие на столе документы.
— Он должен быть в кухне. Но я не думаю, что с ним следует говорить. В настоящий момент, как ты понимаешь, ты не являешься для него желанной собеседницей.
Возможно, это и к лучшему, подумала Сильвия, выбежав из кабинета Трэвиса. Если Джейк возненавидел ее, то расставание не будет очень трудным для него.
— Джейк, я хочу поговорить с тобой.
Он играл ярко-оранжевым мячом перед балконными дверями, ведущими в огороженный внутренний сад. Сильвия коснулась рукой бейсбольной шапочки, которая была ему велика, но это был подарок Трэвиса, и поэтому мальчик дорожил ею. При ее прикосновении он отодвинулся в сторону.
— Мы все еще друзья? — спросила Сильвия голосом, в котором звучали нотки отчаяния. — Мне бы не хотелось уезжать, зная, что ты плохо думаешь обо мне.
— Мне все равно, куда вы сейчас поедете, — ответил Джейк, вызывающе закусив нижнюю губу. — Трэвис сказал мне, что найдет другую женщину для того, чтобы присматривать за мной. И теперь, если Трэвис поедет куда-нибудь, он будет брать меня с собой!
Сильвия наблюдала, как Джейк водит носком своего ботинка по мощеной дорожке, и чувствовала, как все тяжелее становится у нее на душе.
— Ну что ж, это замечательно! — сумела выговорить она. — Наверное, ты будешь очень, очень занят. Ты поедешь во многие интересные места и сможешь увидеть множество замечательных вещей, правда? И теперь, когда ты такой большой мальчик и будешь ходить в школу, тебе не нужна такая глупая домашняя учительница, как я, не так ли? Подумай, сколько новых друзей появится у тебя! — Сильвия неожиданно замолчала, поняв, что съехала на пустую болтовню. Она хотела, чтобы Джейк был счастлив, и поэтому немного перестаралась. — Мне… мне будет очень не хватать тебя, Джейк, — начала она, еще раз стараясь выразить то, что было у нее на сердце. — Я никогда прежде не учила такого умного и ласкового мальчика… — сказала она, сдерживая волнение и крепко сжав губы, чтобы сдержать слезы. — И ты должен понять, что я ухожу не потому, что ты мне больше не нравишься, или потому, что мне в другом месте будет лучше. Ведь меня и брали к тебе ненадолго — только до школы. Я пришла в первую очередь для того, чтобы помочь тебе, пока ты не станешь чувствовать себя, как прежде.