– Ксан, я готов. Ну что, спустимся во двор?
– Да, иди сюда. Только не споткнись и не свались по дороге. – Раздался громкий шепот оттуда.
– Помогла бы… Это вполне я могу сейчас упасть. В такой темноте ни черта не видно!
– Я караулю… Глаза не соврут. – Меланхолично выдала та, и после короткой паузы добавила. – Не поминай его лишний раз, один уже тут и так есть, за дверкой.
Виктор закатил глаза, но промолчал, признавая, что в такой ситуации она может быть даже права, как ни прискорбно. Поправив повязку из бинтов на руке, уже пропитавшуюся кровью, он наощупь, выставив перед собой здоровую ладонь, пошел в коридор, часто смаргивая пот, заструившийся по лбу.
Добравшись до коридора, он увидел смутный силуэт своей девушки, и ускорил шаг, приблизившись к ней. Молча коснувшись ладонью ее плеча, он почувствовал как она напряжена. Впрочем, это было неудивительно. Ксана повернулась к нему, пытаясь рассмотреть его лицо в темноте:
– Ты тоже видел глаза этой твари? Они видят нас насквозь… Как в тех снах. И сплошное страдание… – Ее голос был тих и задумчив. – Может быть, это брат Бориса Михайлыча? И он мстит за то, что Серый потревожил его покой? Если бы как-то с ним договориться, задобрить…
– Ксан, давай ты не будешь об этом думать. Нам бы сейчас живыми отсюда выйти. – Покладисто заметил Виктор, морщась от жуткой боли в руке.
– Да, ты прав. Идем. Ключи взял? – Ее тон мгновенно приобрел обычный деловой оттенок.
– Взял, в кармане. Как и мобила. Ты свою взяла?
Ксана лишь мотнула головой и медленно отступила к входной двери.
– Открывай.
Виктор загремел во тьме ключами, пытаясь нащупать замок. И почему они не оплатили стационарный телефон? Вот же ж – «в наше время он не нужен, все пользуются мобильниками, а платить за коммуналку ощутимо меньше» – он сам говорил! И, казалось, был прав. Кто мог предвидеть такое?
Когда дверь, наконец, поддалась – он все же смог додуматься подсветить фонариком на телефоне замочную скважину, Виктор быстро вышел в подъезд, чувствуя себя гораздо лучше от того, что он оказался относительно далеко от проклятой комнаты. Тем более, под потолком лестничной клетки, рядом с лифтом, одиноко висела слабая лампочка, которая хоть и несильно, но разгоняла темноту. Ощутимая разница с беспросветным мраком, воцарившимся в их квартире.
Виктору подумалось, что он теперь будет всю жизнь бояться темноты и замков. После такой ночки-то. Но и в целом, несмотря на жгучую и тягучую боль в руке, он почувствовал себя гораздо лучше.
– Ксана, ты идешь? – Нетерпеливо бросил он, не оглядываясь.
Удар закрывшейся двери был ему ответом.
***
Ксана поскребла ногтем закрывшуюся дверь – тихий скрежет о металл. Но глаза ей не соврали, она не зря следила за всем происходящим, и именно поэтому на мгновение замешкалась, перед тем как выйти вслед за Витей. Она увидела, как дверь в комнату, почти напротив входной же – быстро приоткрылась, и нечто, голубовато-серой дымкой, скользнуло за любимым человеком. Пока она ошарашенно пыталась понять что делать или предупредить его – путь был закрыт.
Она осталась одна. И Витя остался тоже – один на один с тварью. В которую даже, дурак, отказывается верить, хотя она его чуть не убила. И что ей теперь делать? Хотя… Если демон или дух, или кто он там – вырвался из квартиры, значит здесь его влияния больше нет и она может…
Например, включить свет. Щелкнув выключателем в коридоре, она убедилась в этом, даже заслонив рукой лицо от внезапно яркого света. Вытащив свой мобильник, она, совершенно не удивившись, увидела, что сеть опять ловит. Заглянув в глазок, она ничего там не увидела. Тусклого света лампочки у лифта уже не было. Но и звуков, криков, ударов – она тоже не слышала. Если Витя догадался что происходит – он успел убежать вниз, спуститься во двор, а там уже круглосуточный магазин в доме напротив. Вряд ли тварь будет нападать при других людях…
Но что делать ей? Точнее – а что она вообще может сделать?
Она прошла на кухню, задумчиво закусывая губу. Включив свет, она села на диван, включив и радио. Пусть играет, потому что эта тишина ей очень не нравится. Уперев взгляд в стену напротив, она достала из-под сидения забытую Серым пачку сигарет, из-за которых все и началось. Раньше она хотела их ему отдать, бросив прямо в лицо, и состроив презрительную мину, чтобы показать ему все, что о нем думает. Но вот покойникам сигареты точно не нужны, насколько она могла знать. Особенно висящим в соседней комнате под потолком.
Вытянув одну цигарку из упаковки, она прикурила от свечи. Нет, она никогда не курила, только в школе пару раз баловалась, как и все, за углом слева от крыльца. И ей тогда не понравилась эта глупость. Но чего уже терять? Возможно, ей придется умереть через несколько минут или часов. Так вот она и плюнет этим дымом теперь в рожу не Серому, так Борису Михайловичу, который…
Она представила, как представительный владелец квартиры заходит на кухню, и морщит свой породистый нос, приговаривая: «ладно, кровь мы отскребем, с ментами договоримся, призрака загоним обратно в комнату… Но курить-то тут было зачем? Я же говорил!». Ксана засмеялась, залившись одновременно кашлем – курить она все же не умела, и дым наждаком прошелся по глотке.
Да, точно, так и будет. А еще говорят, что перед смертной казнью дают выкурить последнюю сигарету. Она не знала точно, скорее всего, это какая-то легенда, но да уж гулять, так гулять.
Откашливаясь после каждой затяжки, она оглянулась было в поисках пепельницы, но потом плюнула на это. А зачем, собственно? Чтобы Борису было не нужно еще и пепел убирать с… пола, например? И она с неким садистским удовольствием стряхнула кончиком ногтя столбик серой массы под ноги. Вот тебе!
Хотя до чего все это глупо. Что она вообще может сделать, все же? А, может быть, действительно позвонить владельцу квартиры, а?
Осоловело посмотрев на экранчик телефона, она еще немного поколебалась, ощущая как перед глазами слегка плывет картинка – вертолеты, понимаешь. Наверное, не надо так глубоко затягиваться сигаретой…
Решительно нажав пальцем на строку в адресной книге «Владелец квартиры», она приложила трубку к уху, и резко вдохнула дым в легкие, сдержав кашель.
Длинные гудки раздавались около минуты, но она ждала, планомерно докуривая свою сигарету. Как раз когда Ксана с некоторым отвращением вжала бычок в столешницу, варварски туша его, слегка наслаждаясь воплем женщины-хозяйки внутри нее, протестующей против такого ужаса, как в телефоне раздался щелчок и сонный голос прохрипел:
– Чего надо?
– Ой, Борис Михайлович, я вас разбудила? Поздно позвонила, да? – Срывающимся от нахлынувшейся злобы голосом, спросила она, закуривая следующую сигарету. – А я думала, что вам не спится, бывает же такое, знаете ли. Все думаете, не заходил ли кто в вашу драгоценную комнатку…
– Что? – Совсем другим, злым и бодрым голосом выдал ей в ответ тот.
– Нет-нет, вы уж меня не перебивайте, а то мало ли что будет. Позвоню я в полицию, да расскажу, что вы тут людей убиваете. Они же не поверят, что это демон, или брат ваш покойный… Хрен его знает кто, но какая разница?
– Да что ты мелешь, девчонка! – Злобно бросил Борис.
– А вот то, что вам квартирку-то долго отмывать от кровищи. И соседям объяснять, что ж тут такое творится… Цену следующим квартирантам еще больше снизить придется, из-за плохой репутации у хаты, правда?