Если «Первая записка» претендует на описание одного определенного путешествия, то «Вторая записка», по утверждению автора, должна составить продолжение «Первой» и содержать в себе весь опыт его путешествий, «все то, свидетелем чего я был, и… большую часть того, очевидцем чего я был»28. Цель своего труда автор видит в его поучительности и полезности, «дабы этим могли воспользоваться ищущие назидания, чтобы обладатели достоинства и спокойствия могли им руководствоваться и чтобы просветился разум того, кто лишен возможности путешествовать по земле»29.
Назидательный характер присущ многим жанрам средневековой литературы, в особенности адабу. Занимательность сюжета, живость изложения и образность языка приближают «Вторую записку» к художественной литературе, что и не удивительно, поскольку автор был поэтом.
Композиционно работа выглядит, как маршрут некоего путешествия, которое начинается от города аш-Шӣза в Южном Азербайджане и проходит сначала на север до Баку, затем на Тифлис, оттуда через Ардебиль в Шахразур и, наконец, более или менее последовательно, на восток через Кармисин — Хамадан — Рей — Табаристан — Кумис — Тус — Нишапур до Герата, после описания которого Абӯ Дулаф переходит к характеристике Исфахана и городов Хузистана, чем и завершается сочинение. Часто отдельные описания Абӯ Дулаф связывает выражениями вроде: «Я дошел до…», «Ты пройдешь к…» и т. п.
Очевидно, как расположение материала, так и эти связующие фразы являются лишь композиционным приемом автора, и, по предположению И. Ю. Крачковского, едва ли в этой последовательности надо видеть строго выдержанный маршрут30.
В то же время надо отметить, что некоторые описываемые в «Записке» места Абӯ Дулаф едва ли посетил. Вероятно, он плохо знал Дайлам и Хорезм, поскольку не дает о них подробных сведений, а ограничивается общей краткой характеристикой, что резко контрастирует с обстоятельными описаниями хорошо знакомых ему мест. Сомнение в личном посещении некоторых городов и селений вызывают слова Абӯ Дулафа, которыми он предваряет описание их достопримечательностей: «Говорят, там имеется…» Таким образом, напрашивается вывод о том, что Абӯ Дулаф иногда использовал сведения, полученные из вторых рук, через различных информаторов, что, судя по «Первой записке», не чуждо его методу.
В «Записке» иногда не говорится ни об исходном, ни о конечном пункте путешествия, в его маршруте нет законченности, а несколько звеньев слабо связаны между собой: неожиданны переходы от общей характеристики Армении, которой предшествует описание Арарата, к Шахразуру и, еще более, от Нишапура к Исфахану. Сюда следует еще добавить хронологическую непоследовательность: при описании событий в Шахразуре Абӯ Дулаф указывает дату 341/952-53 г., а значительно ниже он сообщает, что был в Кармисине в 340/951-52 г. Все это говорит в пользу того, что данное сочинение основано на материалах, собранных автором при совершении многих поездок и впоследствии восстановленных по памяти.
Выясняется довольно отчетливо, что при составлении своей «Записки» Абӯ Дулаф, будучи образованным человеком, но не географом, намеренно придерживался традиций арабской географической литературы. Об этом говорит и расположение материала в виде единого маршрута, и наличие ряда традиционных компонентов в отдельных описаниях. Как и во всех географических сочинениях описательного жанра, в «Записке», как правило, указываются: обязательная общая характеристика объекта описания (область ли это, город, селение, озеро, гора и т. п.), его величина, местоположение, обеспеченность (в случае если это населенный пункт) водой, фруктами и прочими благами, различные достопримечательности и т. д.
Абӯ Дулаф старается как можно меньше говорить о себе и не приводит почти никаких бытовых подробностей о своих поездках; не сообщает он также никаких данных исторического, административного, маршрутного или географического характера, которые могли быть известны из других сочинений или официальных источников. Скупо и лаконично он описывает наиболее яркие достопримечательности, которые ему приходилось видеть, и, следуя своему фиктивному маршруту, умело набирает яркую мозаику из описаний редких памятников архитектуры, диковинных явлений природы и интересных легенд. По-видимому, одним из первых авторов он упоминает о добыче нефти в Баку и о легендарном камнерезе Фархаде; он же с риском для жизни восходит на Демавенд и разоблачает миф о Даххāке.