— Акрам! — проговорила принцесса, сопротивляясь темноте. Попыталась прийти в себя, но глаза словно налились тяжестью, заставляя её, принуждая позволить себе эту слабость.
— Тахира! — принёс ветер сильный голос. Этот же ветер задул и последние угольки её костра, рассыпал искры, и темнота накрыла девушку своими объятиями. Прижала к себе, убаюкивая, как прижимает мать дитя.
— Спи! — зашептала вместе с ветром.
— Спи! — прошелестели сухие травы.
Из последних сил, отчаянно сражаясь с невидимым врагом, заключённым в собственном слабом теле, Тахира ударила себя по ране. И тут же тело отозвалось дьявольской болью. Не сдержавшись, она закричала, пронзая темноту своим криком. Сейчас ей некого было стыдиться. Вокруг простирались лишь травы и пустынная земля, смешанная с песками. Конечно, её могли услышать и львы, только запах крови хищники почуют быстрее.
Каково же было её удивление, когда она, уже воочию, услышала ответ на свой вопль.
— Тахира! — голос ревел.
— Акрам! — пробормотала она.
В темноте, где-то еще совсем далеко, вспыхнул маленький огонёк, за ним еще один и ещё. Затем принцесса услышала отчётливый топот копыт, тихий всхрап и снова села, держась из последних сил. После удара ткань на ране пропиталась кровью, но теперь она не жалела об этом.
«Только бы он не вернул меня в Роккар!» — было последней мыслью девушки, после чего
темнота разорвалась вспышкой пламени и Тахира увидела мужа, верхом на чёрном, как сама ночь жеребце. Лишь после этого она позволила силам покинуть её. И падая спиной на землю, слышала будто в тумане, как он отчаянно зовёт её по имени.
Вазир предстал передо мной в полном облачении. Поверх простых одежд повелитель Хайрата надел кожаные доспехи. Он снял тюрбан, и я увидела, что его волосы совсем седые, словно белое полотно, в которое заворачивают умерших у меня на родине, в далёком городе Роккаре, где о берег бьет волна и крики чаек наполняют солоноватый с горечью, запах воздуха.
— Повелитель! — я поспешила поклониться. Меня заметили. Вазир вздохнул.
— Принцесса Майрам! — произнёс он величественно. Я мысленно похвалила мужчину, оценив его храбрость и выдержку по достоинству.
«Мой принц пошёл в отца силой духа», — подумалось мне, но вслух я произнесла:
— Да, мой повелитель!
Вазир приблизился, положив руку на моё плечо, чуть сжал, словно пытаясь поддержать перед страшной новостью, а затем сказал:
— Я приказал моим стражникам отвести тебя в горы. Там есть место, пещера, где ты можешь спрятаться, — и прежде чем я осмелилась возразить, продолжил. — Мой сын слишком любил тебя, и я считаю, что его память достойна того, что бы ты осталась жива.
Я подняла глаза и посмотрела ему в лицо, отмечая борозды морщин, ставшие еще более глубокими от огня светильников и игры теней, которыми были расчерчены покои повелителя Хайрата.
— Моя жизнь ничего не стоит, повелитель! — сказала я уверенно. — Позвольте мне, наравне с женщинами вашего народа с мечом в руках встретить врага.
Мужчина убрал руку, уронив её вдоль тела, безвольную, словно плеть.
— Это верная смерть, для тебя, принцесса!
— Я прошу об этом осознанно! — ответила тихо. — И какая я принцесса без своего принца, без Шаккара?
Он некоторое время просто стоял и смотрел на меня. Наверное, думал о том, как отказать в ответ на мою просьбу. Но потом неожиданно произнёс:
— Хорошо! — голос его сухо заскрипел. — Это твой выбор. Да простит меня мой сын, память которого я чту!
— Благодарю вас, повелитель! — я опустилась на одно колено и, словно воин, дающий присягу своему предводителю, поцеловала край его одежды, выглядывавший из-под доспехов. Затем встала и попятилась спиной к выходу, ощущая на себе тяжёлый взгляд Вазира и не смея поднять на него глаза из опасения, что он передумает и заставит меня уйти в горы.
Наверное, эта пещера не так велика, раз он не пытается укрыть в ней хотя бы детей. Или пытается, просто я не знаю об этом? Впрочем, какая теперь разница, если я сделала свой выбор, только вот погибать я не собиралась и перед тем, как отправиться к границе скал, должна была заехать в Исхану и задать ему всего лишь один, но такой важный для меня вопрос.
Давлат следил за тем, как его воины начали наступление. Толпа, большее похожая на огромную волну, двинулась прямо на скалы, устремившись в место, где располагался проход в Хайрат. Узкая расселина не могла пропустить много воинов, что делало идущих первыми смертниками, но мудрец не сильно переживал по этому поводу: людей у него было предостаточно, в отличие от Вазира и его защитников.