Из его слов я сделала вывод, что он почерпнул кое-что для себя вчера за нашим столом. И все-таки, в его словах был крошечный намек на то, что нам не дадут расслабиться. Барри требовал от своих сотрудников по фунту плоти ежедневно.
Это все не сложно, когда знаешь, как, Барри. Спроси у Люси, — ответила я, прохладно улыбнувшись.
Первая идея была почерпнута из книги об исчезающих сельских ремеслах.
— Хорошо бы сделать цикл передач (за них из телекомпании можно выжать больше денег). Можно добавить документальные видеоматериалы из архивов (лучше черно-белые для достоверности).
Я привела в пример бизнес по производству корзин в Сомерсете. Из поколения в поколение семья Брутон передавала опыт и навыки от отца к сыну (и никогда дочерям). Корзины Брутонов служили своим владельцам всю жизнь, что, возможно, ограничивало их рынок сбыта, но это компенсировалось успешными продажами их ивовых гробов. Слова Джона Брутона были весьма поэтичны: «Моя работа — моя жизнь. Они неразрывно связаны друг с другом и с этими речными берегами, где растут ивы». Я написала на полях проект названия: «От колыбели до могилы».
Барри не клюнул на приманку.
— Звучит по-местечковому. Мы можем получить кое-какие средства от местных телеканалов, но не заинтересуем международные. Что еще?
— «Женщины в период между войнами: потерянное поколение», — домашнее задание было сделано добросовестно. — В 1921 году в Англии было 19 803 022 женщины, из них 9,5 миллионов детородного возраста. Мужчин 18 082 220 человек, из которых в брачном возрасте менее 8,5 миллионов. Таким образом, женщины могли найти себе применение только в качестве наемных работников на различных производствах, что вело к депрессиям, низкой самооценке, бедности и эмиграции. — Я посмотрела на Барии. — Это был ужасный коллективный опыт потери. Потери надежд, идеалов, не говоря уже об обеспеченном будущем.
Барри пожал плечами:
— Может быть. Кому бы ты это предложила?
Бен Прайс на историческом канале планирует двухнедельную серию о Первой мировой войне. Он говорит, что все объелись нацистскими историями, и требуется новый материал. Но главной целью должен быть Channel 4.
Барри повернулся к Деб.
— Выпьем кофе.
Я понимала, что он взял паузу для размышления и продолжала:
— Одной из этих женщин была Мод Уотсон, основательница старейшего кошачьего приюта. — Я зачитала цитату, — «Я была бесполезной старой девой, недостаточно образованной, чтобы стать врачом или адвокатом. Раз уж мужчины были настолько глупы, чтобы позволить убивать себя на полях сражений, и я не могла их остановить, я решила спасать кошек».
— Надо подумать. Я сегодня встречаюсь с директором для обсуждения контрактов, зарубежных продаж и почасовых ставок. Поговорю с ним в обед.
Он взглянул на свой черный, как смола кофе.
— Половина сегодняшней аудитории ничего не слышала о Первой мировой. — Он переглянулся с Деб.
Помощница Барри Габриель появилась в дверях. Ее футболка из лайкры была туго натянута на груди и задиралась над поясом джинсов.
— Барри, отбивная по-цыгански.
Габриель растянула в улыбке глянцевые губы, обнажив зубы, гнездившиеся в розовых деснах, и значительно посмотрела на нас.
— Встреча, — пояснила она терпеливо, словно Барри был пятилетним ребенком, — со вторым заместителем. Ты должен быть в ресторане через пять минут.
— Забыл, — Барри сорвался с места. — Деб, я выслушаю все, что ты собиралась сказать, сегодня днем.
На сегодня все.
Деб собрала пластиковые стаканчики и бросила их в мусорное ведро, потом потрела поверхность стола салфеткой.
— Сегодня зеленого света не дадут. Нам нужно все обсудить, Минти. Лучше завтра, — она остановилась, — о, тебя завтра не будет? Тебя не будет до следующей недели.
Выражение ее лица стало довольно неприятным, и она начала тереть с такой силой, что столешница покрылась бумажными катышками.
— Та-а-ак… — Гизелла подняла брови. — Роуз и Натан поддерживают контакт.
Она пригласила меня в кафе «Нуар» в благодарность за ужин. Мы так долго и свободно разговаривали, что я неожиданно разоткровенничалась и рассказала Гизелле, как обнаружила, что Натан продолжает общаться с Роуз.
Глаза Гизеллы сверкнули.
— И ты прочитала дневник?
Я должна была проявить лояльность к Натану:
— Нет.
Гизелла не поверила.
— Ты уже поговорила с ним о Роуз?
Каким облегчением было довериться ей.
— Нет, но я обязательно это сделаю. — Я потянулась за стаканом с водой, так набитым кубиками льда, что трудно было пить.
— Это не так просто. Мы с Натаном еще не дожли до стадии лучших друзей. Возможно, Роуз ближе к этому.
— Может быть, не стоит, Минти, — в голосе Гизеллы звучало предостережение, — не стоит этого делать, Минти?
Льдинки стукнулись о мои зубы, вызвав неприятную дрожь.
Технически экс-супруги могут прелюбодействовать?
— Ты их подозреваешь?
— Нет, — сказала я быстро. И сменила тему. — Я подумываю о возвращении в офис на полный рабочий день. Я снова вспомнила неприятный взгляд Деб.
— Я восхищаюсь тем, что ты еще можешь и работать. Я никогда бы не смогла, и даже не пыталась.
Гизелла взяла меня за руку, длинные пальцы с отполированными ногтями, кожа цвета сливок.
— Понимаешь, я умею сосредоточиться только на чем-то одном. У меня нет детей, нет работы, поэтому я полностью отдаю себя мужу. Все просто, — она на мгновение прикрыла глаза, — но иногда бывает утомительно.
Ее мобильный пронзительно зазвенел. Гизелла виновато указала на него:
— Не возражаешь? Это Роджер. Примерно в это время он проверяет свое расписание.
Никто не мог обвинить Гизеллу в уклонении от своих обязанностей, когда она повторяла график Роджера:
— Встреча в 2.30 завтра. В 3.35 надо увидеться с Эвансом на Харли-стрит. Поздравить Аннабель с днем рождения. И, Роджер, гости приглашены ровно к семи часам.
И так далее в том же духе, пока я не прикончила свой салат из рукколы с абрикосами.
— Извини, Минти, за мои плохие манеры, но если я не поговорю с Роджером, он впадет в панику.
Я заметила, что она не стала отключать телефон. Я покрутила мой стакан.
— Можно задать вопрос? Как ты справилась с первой женой Ричмонда?
— Ах, — Гизелла похлопала меня по руке. — Я просто не думала о ней. Есть такой трюк. Я не видела в ней опасности. Ее звали Майрой, и она спасла Ричмонда, когда он был на мели. Они создали свой бизнес вместе. Но она сделала ошибку, увлеклась бизнесом и забыла, что у нее есть муж. Так что… — Гизелла задумалась, — я не встретила препятствий. Через некоторое время, — добавила она, — Ричмонд захотел, чтобы я осталась с ним на всю жизнь. Вот и все.
Телефон зазвонил снова. Гизелла ответила:
— Роджер, — ее голос звучал резко, — я обедаю.
К моему изумлению ее щеки ярко вспыхнули.
— Маркус? Где ты? Нет, не сегодня. — Она отвернулась от меня. — Я обедаю с подругой. Да. Скоро.
Теперь она отключила телефон.
— Хочешь кофе?
Ее щеки все еще горели, и она сделала вид, что вытирает губы, а потом поднесла салфетку к глазу.
— Тушь, — заявила она и посмотрела в зеркальце.
— Ты в порядке? — Я смотрела как она стирает невидимую точку у краешка глаза. — Есть какой-то Маркус во вражеском стане?
— Маркус… — Гизелла бросила зеркальце обратно в сумку. Она уставилась на меня, что-то подсчитывая в уме. — Я знаю Маркуса почти всю жизнь. Он как бы… заполняет промежутки между моими браками. Знаешь, в жизни есть люди, от которых невозможно избавиться.
— Между браками: Вы..?
Она играла с бриллиантом на левой руке.
— Нет. Есть время для работы и есть время для игры. Сегодня вечером я буду сидеть за ужином с рождером. Возможно, я буду немного скучать, но я не позволю себе показать это. Я сделаю все, чтобы мужчина рядом со мной хорошо себя чувствовал, и это пойдет на пользу Роджеру. — Подали кофе и она посмотрела на свою чашку. — Я никогда не путаю работу с игрой.