Глупых вопросов, про тайные ходы и прочий бред я не задавал. Все просто, как, чего и сколько. Главное было его сломать психологически, после того как он начал говорить только подсказывать темы.
— Сколько воинов в Замке?
— Возможно сто, может чуть больше. Около того.
— Конные?
— Нет, боевые кони это не для островов. Два десятка хороших коней есть, или около того.— Любил мужик словосочетание около того. Но он хоть грамотным оказался, второй считал по пальцам и был источником довольно скверным. По моим прикидкам строевых коней на острове было десятка три, не больше. Вместе с убитыми, ранеными и захваченными нами.
— Город?
— Сотня городской стражи, всего голов двести или около того — Похоже, все-таки я занизил мобилизационные ресурсы островов. А вот "около того" начало действовать на нервы.
— Полусотник старший по караулу стражи, на какое время? — Вряд ли в этой жизни нет места начкарам и оперативным дежурным.
— День, ночь и два дня дома, — прямо ответил на мои мысли мужик. Я умилился.
— Кто стражу кормит? Город же небольшой?
— Порт. Остров на краю архипелага, удобная бухта, хотя и небольшая. Купцов много заходит. — А ведь я чем-то напугал его, он меня реально боится, причем большим чем властью над его жизнью и смертью. От этого ответы такие односложные. Валахаром, что-ли которым ногти режу? Понял что я колдун? Ха, понятно, почему так легко сломался. Лучше рискнуть спасти семью, чем превратится в овощ и об этом никто не узнает. А информацию все равно снимут.
— Как с магами у вас тут дела?— Специально начал поглаживать валахар. Мужика пробил пот. Понятно, действительно понял кто я.
— Целительница на том конце, — махнул рукой,— живет с ученицами. В замке маг.
— Это интересно! Кто таков, насколько силен?
— Не знаю насколько силен, но боятся. Огнем жгет, молнию может кинуть. — Так, с этим все понятно. — Брайном зовут, родовое имя не знаю. Он еще отцу сэра присягнул, в замке уже лет тридцать служит. Ученик есть.
— Часто в море на промысел с сеньором ходит?
Мужик замялся, видимо привычки местной аристократии выбивать дополнительные доходы в бюджет на морских дорогах, не рекомендовалось комментировать по каким-то причинам.
— Раньше говорят часто, а сейчас стар стал. Ученик вместо него ходит. Ну, или те из воинов кто талантом не сильно обделен. Он их обучает чему-то, по способностям, сеньор приказал. Как сыновей.
— Сыновья магическими талантами тоже не обделены?
— Третий говорят, имеет способности, раз в Аргайле в обучение отдали. Про остальных ничего такого особого не знаю.
— Он на острове, этот третий сын?
— Нет. Не слышал.
— С укреплениями тут как дело обстоит? Кроме замка и города крепкие места есть?
— Донжон на волноломе вход в бухту перекрывает, — пожал плечами допрашиваемый. Что-то похожее на башню я видел, венчала волнолом.
— Цепи вход в гавань перекрыть, там есть?
— Нет, слишком дорого для города. Катапульты с большими арбалетами.
— Носящих меч в городе много? Я про ополчение говорю.
— Честно, не знаю, сколько город в ополчение выставить может. Если еще и городской арсенал вывернуть, всех мужчин, наверное, вооружить можно. Только вам же воины нужны, да и не будет всех никто вооружать. Портовой сволочи, никто в здравом уме не доверяет. Да и половина островной нищеты недалеко от нее ушла. — Я прикинул возможности использовать борьбу островных пролетариев за свои права с разжиревшими и разложившимися господствующими классами, в наших интересах. Мысленно сделал отметку в памяти.
В общем поговорили. Выжал я его как губку, расспросив буквально обо всем что пришло на ум касательно как острова, так и архипелага в целом. Потом пришлось будить и опрашивать второго клиента, проверяя информацию от коллеги. В допросе посреди ночи, в лучших бериевских традициях, были весьма и весьма солидные плюсы. Помимо нервоза, нагоняемого мной и мамонтоподобными подчиненными, притащившими клиента, на меня работала его усталость, соответственно грамотно врать проблематично.
Хобарта я думал допросить последним, но так как уже светало, плюнул на это дело и лег спать. Я не доказательства по делу добывал, не искал ключи, для вербовки людей в замке и соответственно мне было совершенно неинтересно к какой купчихе ныряет сэр де Мор, пока мужа дома нет. Все что нужно нам на данный момент времени с приемлемой достоверностью я уже добыл, Хобарт мог только уточнить. Собственно излишние подробности даже могут быть вредны, ситуация уже изменилась, а спрогнозировать насколько — невозможно. Можно запутаться в собственных штанах.
Когда меня разбудили, солнце давно уже встало, геройский личный состав вытаскивал на берег корабли, ставил камнеметы и копал землю укреплений, бросать корабли без охраны, было бы очень опрометчивым решением. Старшим в "корабельном" лагере Бруни решил оставить Хадда. Последний мальчиком был большим, поэтому не возражал. Ценность кораблей понимали все. Вдобавок с ситуацией примиряло командование над кораблями блокирующими остров. Важность чего осознавалась еще более.
Повезло мне с друзьями. Причем не только в высших эшелонах власти, но и внизу.
К сожалению, у города лагерей пришлось разбивать двое. Основной перекрывающий сообщение города и замка, ворота которых смотрели друг на друга и вспомогательный, где расположился мой отряд, держа городские ворота номер два.
Все население острова в городе укрыться частично не сумело, частично не смогло, частично не пустили. Последнее касалось той самой припортовой швали, которую так не любила городская стража. Более того, нежелательный контингент еще и выкинули из-за городских стен. Как мне довели в ходе допросов выброшенные из города пролетарии и прочий социально близкий элемент, ополчение, ведомое стражей, тупо прошлось по бичхатам, вырезая всех пытающихся сопротивляться и задерживая остальных. Лачуги с внешней стороны вообще пожгли, прибавив стимулов шантрапе, убраться и оттуда. Контингент подобным отношением к ним был крайне обижен. Правда, стучать в грудь копытом о том, как бы они защитили родину, если бы им дали, не один передо мной не стал, поскольку все совершенно обоснованно считали, что я такой позиции не пойму. Долбили в грудь в стиле Кинг-Конга они по другому поводу, сдавая, все что знали, о чем догадывались или, что предполагали относительно города и его обитателей, не оценивших их патриотический порыв отсидеться от страшных орков за городскими стенами.
Правда, орки их стремление сотрудничать либо оценили, либо не оценили, тут вопрос спорный, согнав всех в концлагерь, включая баб. С пейзанами и прочими представителями среднего класса острова со стабильным и некриминальным заработком на жизнь, кто не успел спрятаться, мы поступили мягче. Женщин и детей оставили по своим домам. Какой бы я не был рациональный орк, но людское, если так можно выразиться у меня осталось. А мужиков в любом случае требовалось изолировать, даже нападения на орков одиночек мне были не нужны.
Чтобы заставить работать всю эту пленную сволочь, требовались серьезные усилия, казни начались с первого же дня. Поводом к первой послужила драка и убийство четверых рыбаков. Одного из них раскрутили, остальные вписались за лоха — результат четыре трупа, еще троих убить не успели, охрана лагеря начала стрелять по толпе. Так как использовать местных в хашаре было моим предложением, концлагерь на мне и повис, соответственно разбирался в обстоятельствах дела тоже я.
В принципе повод показать суровость мне и был нужен. Криминальные и около криминальные круги в своей массе понимают только один язык — язык страха. Если точнее человеческий язык они понимают только под давлением страха, еще лучше — ужаса. Люди такие. Да и в любом случае, позволить этим людям расползтись по острову мы не имели права. Только резни, грабежа и поджогов нам тут не хватало, вся эта сволочь сразу примется сводить свои счеты. На кой нам этот хаос, если даже нормальных людей нам в любом случае надо изолировать, для борьбы с партизанским движением и прочим?