Дверь в архив действительно открылась сразу, как только граф толкнул ее. Стоило ему шагнуть за порог, как внутри включились многочисленные артефакты-светильники.
– Проходите, миледи, сейчас тут никого нет.
Элизабет шагнула вперед, ощущая, как за спиной захлопнулась дверь. Она невольно сглотнула. Артефакты в королевском замке явно на несколько уровней выше, чем она привыкла видеть.
Стряхнув оцепенение, Лиза огляделась по сторонам, тут же замирая от удивления. Архив напоминал библиотеку.
– Как мы отыщем нужный нам договор? – спросила она, переводя взгляд с одного забитого папками стеллажа на другой.
– Все очень просто, – Аэлмар уверенно направился вперед. Спустя некоторое время он остановился возле напольной подставки для каталога. На ней можно было увидеть два тонких черных листа, соединенных между собой серебряной нитью. Рядом лежало самое обычное с виду перо. – Здесь хранятся все данные, – пояснил он, подхватывая перо. На левом листе он аккуратно написал фамилию Элизабет. При этом ей было видно, что надпись получается серебристой и слегка сверкающей. Как только граф поставил точку, надпись засветилась сильнее, а после полностью исчезла. – Сейчас мы узнаем, в какой секции находится договор. Все данные сюда вносит архивариус.
Как только он договорил, на правом листе появилась трехзначная цифра.
– Ну вот, теперь мы знаем, где именно искать.
– Действительно, все просто, – Лиза кивнула и поглядела на ряды полок.
В этот момент она ощутила небывалое волнение. Скоро, очень скоро она, наконец, все узнает.
– Кажется, это где-то тут, – Аэлмар остановился и огляделся.
Он был прав – нужный стеллаж нашелся неподалеку. Папку с копией договора тоже не пришлось искать долго. Сразу читать они не стали, направились в уголок, оборудованный специально для тех, кто хотел сесть.
Беорн испытывал любопытство, но, несмотря на это, как только они устроились с удобством, передал папку Элизабет.
Лиза приняла ее и сразу открыла. На самом деле ей хотелось немного подготовиться, но она не решилась отнимать у графа еще больше времени.
Договор она читала медленно и вдумчиво, пытаясь уловить малейшие нюансы. Вскоре ей стало понятно, чего именно добивались ее родственники. Впрочем, менее обидно почему-то не стало.
Все дело действительно было в наследстве, оставленном ее дедом.
Как и сказала когда-то ее мама, семья Доар была весьма богата. Все, что есть сейчас у них, когда-то принадлежало именно дому Доар. Кроме того, дед носил титул барона, как и Виллоу.
Насколько Лиза поняла, раньше эти две семьи были соседями. Вот только одни сосредоточили свое внимание на фермерстве, то есть выращивали скот для продажи, а вторые полагались на природные ресурсы, а именно на горы, часть которых принадлежала им. Там у них имелись серебряные шахты. Но однажды горы оскудели, Виллоу растратили запасы, и у них не осталось почти ничего. Это по их мнению.
Сама Элизабет не считала, что кусок земли, пусть и бесплодной, старый замок и часть гор – что-то бесполезное. Ей казалось, что со всем этим при желании можно было что-то сделать. Впрочем, наверное, не стоит так думать, все-таки она не видела ни той земли, ни замка.
В семье Доар была только Иоланта, а у Виллоу – Нестор. Две семьи договорились друг с другом. Перед свадьбой был заключен договор.
Насколько Лиза поняла, после бракосочетания ее бабушка и дедушка передали все имущество детям, а сами отправились жить в поместье возле столицы. Элизабет никогда их не видела, но знала, что мир они покинули почти сразу после ее рождения.
Передать имущество они передали, но на некоторых условиях.
Во-первых, баронство (имелся в виду титул) Доар должно было отойти к одному из детей Иоланты. Приоритет – старший ребенок. При условии, что первенец жив. Если нет, то титул передавался дальше по старшинству.
На этом моменте Элизабет слегка нахмурилась. По всему выходило, что дедушка с бабушкой хотели, чтобы именно она стала наследницей титула.
Во-вторых, Нестор обязан был заботиться о первенце Иоланты до его или ее совершеннолетия. Он должен был обучать (или нанимать учителей высокой квалификации), следить за различными нуждами, не имел права вредить физически (у этого пункта не было ограничений во времени, то есть Нестор не мог физически ей навредить и после ее восемнадцатилетия). Исключение – необходимое во время воспитания наказание.
Все эти пункты были расписаны более подробно, ведь каждый из них можно было трактовать как угодно. Например, взять хотя бы последний пункт с наказанием. Мало ли что человек может считать наказанием за непослушание.