- Чего такие борзые? - спросил Калашников.
- Эту банду весь город знает и ненавидит. Один сын мэра, второй сын райотдела полиции, третий сынок директора завода, и ребят попроще набрали в друзья. Моей дочке лицо разбили за отказ станцевать с одним из них, - соседка Светлячковой по палате добавила.
- Ей ещё повезло, - вторая соседка влезла в беседу. - Подруга моей знакомой дала по лицу одному из них за то, что за задницу цапнул. И её парень добавил с ноги. Девушку потом в подъезде поймали и избили, а парня, когда шёл по тротуару, бампером прибили к стенке так, что обе ноги раздробило. Отписались, что не нашли, кто именно, хотя были звонки, что опознали машину.
- Если всё так, как вы говорите, то надо ставить вопрос не о том, есть ли у них совесть, а о том, имеют ли право на жизнь, - я, закипая, оценила мажоров.
- Оксана, я второй раз от тебя такое слышу, - со страхом на меня посмотрела наша пенсионерка.
- Первый раз когда было? - первая соседка по палате спросила.
- Когда про бойню в Одессе говорили.
- Эти даже хуже, - я объяснила.
Потом навестила Дмитрия и Вадима. Обоих с трудом узнала, потому что лица опухшие в синяках, и десятки ссадин и ушибов на телах. Вадим жаловался ещё на сильные боли в позвоночнике, а у Дмитрия обе руки были в гипсе.
- Как же так? - я расстроилась. - За что?
- Они специально так старались. Я, когда с ног сбили, в комок скрутился, так по центру спины туфлями били, - ответил Вадим. Седой мужик какой-то полез оттягивать, так и его избили.
- Я троих особо наглых на дорогих машинах послал подальше, когда приказали убрать ГАЗель. А куда её уберу, если гостиничная стоянка тесная, пристроил так, чтобы можно было легко выехать, - объяснял Дима. - Они с друзьями ввосьмером явились. Двоим хорошо попало, а потом нас лежачих били, пока мы не перестали шевелиться. И Владимировне попало, мы слышали.
- Что полиция сделала?
- На нас повесили нанесение побоев двоим из тех, что напали, уголовное дело завели. Обещали за клевету привлечь, если будем обвинять, что на нас напали. Написали, что мы были пьяные, а освидетельствования вроде никто не проводил, - рассказал Вадим. - Адвоката пока не дали. Отобрали у нас телефоны и запретили звонить по городскому. Я и Дима договорились, чтобы нам дали позвонить, но узнал мент, что тут торчит, и заменил пациентов, новым запретил нам давать телефоны.
- Теперь сначала и поподробнее под запись, - я включила режим видео, а Калашников вышел куда-то. Старалась быть спокойной, но сама хотела идти в полицию и силой внушения заставить делать всё по закону, не смотря на запрет. И понимала, что это разовая акция, и не карательная.
Выхожу из палаты и вижу компанию молодых наглых парней. Иду мимо них, а часть из них перегораживает мне путь. Все пациенты и медики замерли.
- Привет. Пойдём с нами, оттянемся, - пригласил один.
- Дайте пройти, - я попросила.
- Что, ты нам отказываешь? Не пойдёшь по хорошему, затащим по плохому. Кто упирается, потом страдает, - старший потребовал, а я внушением приказала:
- Отойдите в сторону!
- Нет, - двое на меня сзади набросились, один за груди попробовал схватить, а второй за руку и ягодицы. Первому каблуком ударила между ног, второму придержала руку и сбоку в нос ударила.
- Берегись! - крикнул Матвей Калашников, я оглянулась на крик и вижу, как на меня направляют пистолет, а водитель бросается на стрелка, но последнему ещё один помог. Ударил Матвея, и потом ему в ногу выстрелили. Ещё двое надвигаются на меня, и тот, что с пистолетом, в меня целится.
Я прыгнула в одну сторону, потом в другую и в палату. А в коридоре ещё выстрел и какой-то звон. В палате оказались женщины, и на пути к окну ветхая бабушка. Пришлось через кровать прыгать, чтобы оббежать. В правое плечо ударила пуля, когда я прыгала, но как-то странно попала, не пробила насквозь, а ударила как молотком. Я упала руками на окно и, терпя страшную боль, перебросила ноги через подоконник, прыгнула на газон, не забыв сумочку, покатилась и побежала. Сзади в палате услышала глухой удар и грохот. Потом выстрел и ещё удар, но в левую ягодицу. Руки и колени ободрала об дорожку, лбом ещё приложилась, вскочила и побежала. Была ещё парочка выстрелов, один срикошетил в окно роддома, разбив стекло.
В машину ввалилась на заднее сиденье, приказав Лосеву:
- В областное управление полиции.
- А Калашников? И что с вами?
- Ему в ногу из пистолета выстрелили. Будет с ребятами лежать. Тут какие-то хулиганы-беспредельщики под прикрытием ментов поганых, - не люблю так отзываться про полицию, но не выдержала. - Они по мне два раза попали странными пулями, думаю, это был травматический пистолет. За то, что отбивалась, когда изнасиловать захотели прямо в больнице. Обезболивающее есть?