— Но разве в симпатиях и антипатиях дело, — говорил фельдмаршал в 1943 году. — Война против России была продиктована коренными интересами германской нации — я был тогда в этом твердо убежден. И соответственно действовал.
…Генерал Паулюс находился в помещении генштаба с четверга 19 июня 1941 года безвыходно. Здесь же ночевал. «Спал я, — вспоминал он, — по четыре часа в сутки и, представляете себе, прекрасно чувствовал себя». Каждые два часа Паулюс получал доклады о ходе боевого развертывания. Сам звонил дежурному, к которому поступали донесения.
Поздно вечером 21 июня ему доложили, что были три попытки немецких солдат переплыть пограничную реку с явным намерением попасть в расположения советских частей. Один был убит, но двое достигли противоположного берега. Паулюс приказал узнать и доложить имена командиров частей, а фамилии перебежчиков сообщить в гестапо.
В ожидании предстоящих событий Паулюс еще раз проверил, какой порядок вскрытия пакетов с приказом о наступлении передан шифротелеграммой расположенным на востоке соединениям. Ничто не вызвало сомнений, и генерал вспомнил слова Бисмарка: «Мы готовы до последней пуговицы на гетрах». «Похоже, что на этот раз все именно так», — думал Паулюс в тот последний для советских людей мирный день.
Он испытывал чувство удовлетворения. Накануне ему удалось настоять на том, чтобы командиры дивизий вскрыли секретные пакеты с приказом о наступлении за двенадцать часов до назначенного срока. Кейтель настаивал тогда на шести часах.
— Мои дивизионные командиры могут развернуться в боевой порядок за тридцать минут! — самоуверенно заявлял «Лакейтель».
«Какая спесь, — с усмешкой подумал Паулюс. — А ведь сам даже дивизией ни когда не командовал».
— Я включил радио, — рассказывал фельдмаршал о последних часах накануне войны. — По всей Германии передавались бравурные марши вперемежку с ариями из «Лоэнгрина». Никаких речей, сводок, сообщений, только информация о погоде.
И вот два часа ночи по среднеевропейскому времени. В ОКХ доложили: по всему восточному фронту ведется массированная артиллерийская подготовка во взаимодействии со штурмовой и бомбардировочной авиацией, поражающей цели на территории противника. Танки выходят на исходные позиции.
Рискнув напасть на Советский Союз, третий рейх предопределил свою гибель. Одурманенные предыдущими легкими победами, гитлеровцы считали, что их войска пройдут победоносным маршем по Стране Советов. Но они жестоко просчитались. План «Барбаросса» оказался обреченным на провал: он не учитывал растущей экономической и военной мощи нашей страны, силы духа советского народа, его готовности встать на защиту своей социалистической Родины от фашистской агрессии.
Вот что писал по этому поводу выдающийся советский полководец Маршал Советского Союза Г. К. Жуков:
«После захвата большей части Европы гитлеровское политическое и военное руководство самоуверенно считало, что военное искусство фашистской Германии достигло самых высоких показателей. Эта авантюристическая уверенность не была случайной. Она основывалась на фашистской идеологии расового превосходства, на традиционных устоях прусского милитаризма, уже не раз приводившего Германию на край катастрофы. Имея за своими плечами отмобилизованный военно-промышленный комплекс не только Германии, но и практически всей Западной Европы, Гитлер и его генералы сделали свою основную ставку на молниеносный разгром Советского Союза. Они переоценили свои силы и возможности и серьезно недооценили силу, средства и потенциальные возможности Советского государства… Правительство фашистской Германии и нацистское военное руководство строили свои рассчеты на мифических слабостях Советского Союза. Они никак не ожидали, что в минуту смертельной опасности советский народ, сплотившись вокруг Коммунистической партии, непреодолимой силой встанет на их пути»[17].
Абсурдный тезис Гитлера о нежизнеспособности Советского Союза, нашедший свое выражение в пресловутой формуле «колосс на глиняных ногах», привел авторов и исполнителей авантюристического плана уничтожения СССР к ложным выводам о неразвитости советской экономики, низкой обороноспособности Советской державы, слабости Красной Армии.
В конце 30-х годов в условиях нарастающей военной опасности Коммунистическая партия и Советское правительство предприняли важные меры по укреплению обороноспособности СССР. За три года третьей пятилетки значительно вырос оборонный потенциал страны. Средства, отпускаемые на нужды обороны, составляли в 1939 году — 25,5 процента, в 1940 году — 32,6, в 1941 году — 43,4 процента государственного бюджета. В феврале 1941 года разработан и принят мобилизационный план перестройки промышленности на военное производство. Общая численность Вооружённых Сил страны с 1939 года до нападения гитлеровской Германии на СССР увеличилась почти втрое, достигнув в июне 1941 года более 5,3 миллиона человек.