В лагеря для военнопленных часто приезжали видные иностранные коммунисты. Они беседовали со своими соотечественниками, изучали их настроения. В антифашистской школе в Красногорске, где я часто бывал по делам службы, вел занятия один из лидеров Коминтерна товарищ Эрколи — под этим именем работал тогда руководитель Компартии Италии Пальмиро Тольятти. Приезжала сюда и Долорес Ибаррури — она беседовала с пленными фалангистами из «Голубой дивизии». Но чаще всего Красногорск посещали немецкие товарищи — руководители КПГ Вальтер Ульбрихт, Антон Аккерман, Петер Флорин, Герман Матерн.
В связи с формированием из числа военнопленных-румын дивизии имени Тудора Владимиреску в Суздальском лагере побывали члены руководства Румынской компартии Анна Паукер и Василе Лука.
Анну Паукер хорошо знали в нашей стране. Она провела много лет в застенках румынской сигуранцы и была освобождена стараниями Советского правительства незадолго до войны. С нею у меня как-то сразу установились хорошие отношения. В редкие свободные часы мы ходили по окрестностям Суздаля и беседовали.
Паукер — второй секретарь ЦК Компартии Румынии, представитель своей партии в Коминтерне, была убежденной коммунисткой-интернационалисткой. Она мечтала о возвращении в свободную Румынию, о счастливой послевоенной жизни всех трудящихся в мире, где не будет фашизма. Но иногда в ее рассказах слышалась горькая нотка. Относилась эта горечь не к румынским делам, а к той атмосфере, которая складывалась вокруг «околокоминтерновских» кругов в Москве.
— Никогда раньше среди коммунистов не возникал вопрос, кто по национальности тот или иной товарищ, — говорила Анна. — Сама постановка такого вопроса казалась дикой в нашей среде. А сейчас этот вопрос все чаще возникает. Нет, не по нашей инициативе. Его все ощутимее ставят советские товарищи. И знаете, национальность коммуниста начинает даже играть какую-то роль.
В 1943–1944 годах мне приходилось не раз бывать в гостинице «Люкс» в центре Москвы, где тогда жили работники аппарата Коминтерна и многие руководители зарубежных компартий. (Теперь это здание — гостиница «Центральная» по улице Горького.) Здесь тогда царила очень дружная атмосфера интернационального братства. Поэтому слова Анны Паукер меня особенно поразили. К сожалению, она оказалась права…
В один из приездов в Москву я познакомился с Лотой Кюн — немецкой коммунисткой, ставшей впоследствии женой Вальтера Ульбрихта. Лота представила меня Рудольфу Сланскому — будущему Генеральному секретарю Компартии Чехословакии, расстрелянному в 1952 году по клеветническому обвинению и посмертно реабилитированному.
Один из вечеров в «Люксе» я провел в комнате Матиаса Ракоши — Генерального секретаря Венгерской компартии. Меня привел к нему Золтан Вейнбергер, первый секретарь подпольного ЦК комсомола Венгрии, с которым у нас были дружеские отношения. Золтан, в отличие от угрюмого и подозрительного Ракоши[88], был веселым, жизнерадостным человеком. В тот вечер у Ракоши гостил его младший брат — офицер советских органов госбезопасности.
По служебным делам в Москве часто приходилось бывать в районе Ростокино. На территории, где ранее помещался Исполком Коминтерна, распущенный в мае 1943 года, работало несколько учреждений, известных как институты № 99, 100, 101 и 102. Там же помещались и редакции газет для военнопленных на разных языках, редакция иностранного радиовещания и т. д.[89]
В Ростокино я познакомился с Лотаром Больцем — сотрудником редакции газеты «Фрайес Дойчланд». Этот душевно тонкий и интеллигентный человек был убежденным антифашистом. Он искренне ненавидел фашизм, Гитлера и его клику. Впоследствии Лотар Больц долгие годы был министром иностранных дел ГДР.
Знакомство с видными коммунистами и антифашистами, опытом их борьбы значительно помогало в моем главном деле: работе с военнопленными.
В 1944 году я возглавил отдел контрразведки Суздальского лагеря, где тогда насчитывалось 60 тысяч военнопленных. Я и мой заместитель Петр Мащев, капитан Михаил Белкин, старший лейтенант Александр Громов, лейтенант Юрий Бурлов, младший лейтенант Алексей Савельев, переводчики Борис Городецкий и Сарфа Чувашова по шестнадцать часов в сутки проводили «на следствии». Почти все — молодые офицеры, побывавшие в боях, видевшие врага на мушке прицелов, — теперь получили возможность рассмотреть фашизм с близкого расстояния, лицом к лицу.
89
В настоящее время весь этот комплекс занимает Институт марксизма ленинизма при ЦК КПСС.