— Почему вы чините такие неслыханные ни в одной войне бесчинства и зверства?
Фельдмаршал ушел в глухую оборону и сухо ответил:
— Мне про это ничего не известно. Армия подобными делами не занимается.
В этом весь Паулюс — личность неоднозначная, противоречивая.
Помнится мне еще одни весьма примечательный разговор с фельдмаршалом. Он завел тогда речь о советских людях, о том, что они живут в бедности и под вечным страхом, и потому, мол, легко расстаются с жизнью.
— Не вам, господин фельдмаршал, говорить о страхе и бесправии, — ответил я. — Ваш рейх — гигантский концлагерь, где каждый боится другого, где даже за крамольную мысль бросают в застенок. Возможно, вам известна фамилия Брехт. Так вот, у нас в лагере в библиотеке есть его книга, а в ней стихотворение «Ужасы режима». Прочитайте его, прежде чем судить о страхе и бесправии.
— Я слышал о Брехте и знаю, что он пишет дурные пьесы и бездарные стихи. И вообще, я не читаю красных поэтов, не слушаю красную пропаганду, герр лейтенант. Или, может быть, вы полагаете, что в следующий раз я буду приветствовать вас вот так? — с сарказмом спросил Паулюс, вскинув левый кулак в приветствии красных фронтовиков «Рот фронт».
— Мы не собираемся делать из вас коммуниста, господин фельдмаршал. Наши взгляды прямо противоположны по всем вопросам. Вряд ли мы с вами когда-либо будем думать одинаково, — сказал я.
— Это только на первый взгляд, — возразил мой собеседник. — Если присмотреться и вдуматься, ваши порядки очень похожи на наши. У нас — фюрер, у вас — товарищ Сталин. И так же, как у нас, генералами командует партия и тайная полиция. Разве немцы уничтожили ваших лучших генералов: Тухачевского, Блюхера, Якира, Егорова?
Я оказался в очень трудном положении. Никому из нас, простых советских людей, тогда не была известна правда о Сталине, о преступлениях Ежова, Берии и их подручных. Мы, офицеры НКВД, работавшие с военнопленными, ничего не знали о дьявольской кухне этого ведомства. До XX съезда КПСС надо было еще прожить долгих и трудных 13 лет… А то, что известно о Сталине и сталинизме сегодня, в конце 80-х годов, было просто немыслимо в то время.
В 1943 году я безоговорочно верил Сталину, его сравнение с Гитлером было для меня кощунством: понятия «СССР» и «Сталин» были еще неразделимы. Разумеется, не знал я тогда об истинных причинах и масштабах сталинских расправ с «врагами народа», в том числе и с военными кадрами.
Словом, Паулюсу я не поверил.
— Ваши сравнения оскорбительны, — ответил я немецкому фельдмаршалу. — Впрочем, история каждому воздаст по заслугам…
Годы спустя я узнал, что Паулюс, говоря о расправах над командирами РККА накануне войны, сказал лишь часть правды. Он знал, не мог не знать о той роли, которую в уничтожении цвета Красной Армии в конце 30-х годов сыграла германская разведка.
Мы уже упоминали об афере с Тухачевским. Как и кем она готовилась? Сделаем небольшое отступление от нашего рассказа о пленном фельдмаршале и обратимся к работам западных историков и воспоминаниям.
Георг фон Раух, автор известной в ФРГ «Истории Советского Союза», отмечает, что документы, компрометирующие Тухачевского и его товарищей, были сфабрикованы Гейдрихом и Беренсом в подвалах берлинского гестапо на Принц-Альбрехтштрассе. Этот «обличающий материал» был пущен через Прагу в Москву для того, чтобы «дискредитировать красный генералитет в глазах Сталина и значительно ослабить военный потенциал СССР»[90].
Подробности этой аферы находим в воспоминаниях бывшего главы закордонной разведки СС Вальтера Шелленберга:
— Гейдрих получил от жившего в Париже русского белого генерала Скоблина сообщение, что советский генерал Тухачевский совместно с германским генштабом намеревается свергнуть Сталина. Скоблин не мог предъявить никаких документальных доказательств… Гейдрих, однако, увидел в этом сообщении такую ценную информацию, что задумал взять в расчет фиктивные обвинения… так как это… при удачном использовании материала должно было привести к предотвращению угрозы превосходства Красной Армии по отношению к Германии[91].
Существует и иная версия этой провокации:
— Собственно инициатива изготовления обличающих документов исходила от просочившегося в гестапо по заданию Сталина агента НКВД, — утверждает Г. фон Раух[92].
У Шелленберга есть все основания и для этой версии: