— Да, — сказал в раздумье Паулюс. — Эти люди из СС действительно творят черные дела. Но отвечает за все Гитлер, он один, за все от начала и до конца. Сейчас он тащит за собой всю нацию в бездну… Если бы он мог уйти — уйти на Эльбу или даже на Святую Елену… Но он не уйдет, хотя и любит подражать Наполеону. В этом наше несчастье. Гибель Германии неизбежна. Вопрос только во времени. Германия погибнет из-за него. Это рок, судьба, фатум…
Был я очевидцем и даже в какой-то мере участником известной встречи Председателя Коммунистической партии Германии Вильгельма Пика с Паулюсом в конце июня 1943 года. Надо было видеть замешательство Паулюса, когда энергичный, широкоплечий человек с седой головой вошел твердой походкой к нему в комнату и назвал себя: «Депутат рейхстага Пик» — и предложил побеседовать о судьбах народа и родины. Фельдмаршал заметно колебался, принять ли предложение. С одной стороны, традиционные понятия об офицерской чести, с другой — искренняя боль о своей стране, ввергнутой гитлеровскими заправилами в пучину бедствий, мучительные поиски выхода из тупика…
Было очень заметно, как трудно Паулюсу сохранять обычную выдержку. Он начал разговор сухо, внешне неохотно и даже неприязненно. Все аргументы Вильгельма Пика фельдмаршал пытался сразу же опровергнуть одним заявлением:
— Я солдат, воспитан в понятиях солдатской чести и, если не могу сражаться вместе со своими братьями, я как военнопленный обязан молчать. Это мой долг перед родиной, перед армией.
Но в словах Вильгельма Пика была неотразимая логика.
— Нас разделяет очень многое, — говорил он. — Мы, вероятно, никогда не будем одинаково думать и одинаково смотреть на вещи и события. Но есть и то, что нас объединяет. Мы оба немцы и любим Германию. Путь спасения есть только один — свергнуть Гитлера и немедленно закончить войну.
Вскоре атмосфера несколько разрядилась и разговор зашел о прошлом.
— Вы, господин фельдмаршал, как и сотни тысяч других немцев, не были бы в плену, если бы послушно не пошли за Гитлером, — заметил Вильгельм Пик.
— Я старый солдат, господин Пик, и всю жизнь беспрекословно выполнял приказы своих командиров. Я верил главе немецкого государства и своему главнокомандующему. Верил даже тогда, когда наступили ужасы Сталинградского котла. Мне было очень трудно допустить, что глава государства может обмануть свой народ.
— Значит, вы не пытались проанализировать глубоко цели Гитлера, методы управления нацистского руководства. Ведь еще до 1933 года мы, коммунисты, предупреждали немцев, что приход Гитлера к власти означает войну, а война — катастрофу, — убежденно сказал Вильгельм Пик. — Неужели даже Сталинград не научил вас ничему?
Паулюс заметно нервничал, не находил достаточно убедительных аргументов для ответа. В разных вариациях он повторял: «Мы солдаты, люди, далекие от политики», «Аполитичность — наш главный принцип», «Солдат обязан беспрекословно повиноваться». На такой позиции Паулюс ушел, как говорится, в глухую оборону.
Но Вильгельм Пик был опытным и искусным полемистом. Он опроверг утверждение Паулюса об аполитичности военных и их безучастности в политике. Товарищ Пик напомнил, что именно генералитет помог в свое время нацистам захватить власть в Германии, поддерживал агрессивный курс гитлеровского правительства накануне второй мировой войны.
— Вермахт был главной движущей силой политики агрессии и насилия, — сказал Вильгельм Пик. — Если бы генералы вермахта в свое время сказали Гитлеру: «Нет!», — ваш фюрер был бы бессилен.
Под влиянием этих веских доводов, Паулюс перестал ссылаться на аполитичность генералитета вермахта. Теперь он пытался доказать, будто бы военачальники гитлеровской армии не могли вмешиваться в приказы Гитлера вследствие своей слабой осведомленности и плохой информированности.
— Мне говорили, что Советский Союз готовится напасть на Германию, и я верил этому. Я верил верховному командованию и тогда, когда, находясь в глубоком окружении под Сталинградом, получал приказы продолжать сопротивление… Хотя уже в декабре 1942 года оно представлялось мне безнадежным.