— Интересными и грязными делишками они тут занимались, — произнес я, разгоняя тягучую тишину.
Обследовав до конца подвал, я обнаружил вполне приличную вентиляцию почему-то почти закрытую заслонкой. Открыв ее, я с удовольствием почувствовал, как затхлый воздух начал уходить из помещения. Дотронувшись до нескольких магических светильников, послал в них немного магии, и они осветили довольно просторное помещение. Навскидку не меньше сорока-пятидесяти квадратных метров. К тому же тут даже имелся кран с водой и слив уходящий в дыру в полу. Вообще весь подвал был вырублен в цельном скальном массиве. Интересно, не удивлюсь, если это помещение старше усадьбы наверху и было здесь задолго до создания города. Странное каменное возвышение привлекло мое внимание и подойдя к нему я обнаружил что это каменная ванна с неестественно гладкими внутренними стенками. На дне этой немаленькой купальни лежали осколки человеческих и не только костей. Были тут и странные похожие на человеческие черепа, а еще весь этот мини могильник был усыпан засохшими кругляками разных размеров. Пришлось потратить свиток оценки, чтобы понять, что это такое. Высушенные плотоядные демонические грибы алхимический ингредиент, все эффекты почти сплошь негативные, но был и один положительный, повышение жизненных сил, эффект постоянный. Нашлись на полках рядом с ванной и банки со спорами демонических грибов. Толстяк не только мучил своих жертв, выведывая что-то или получая удовольствие от их мучений, но еще и зарабатывал даже на утилизации их тел. Все логично, скормили труп демоническим грибам, а позже собрать алхимический ингредиент наверняка стоящий немалых денег. Закинуть в мешок горстку костей и все, ни следов, ни шума, а в кармане в любом случае появились монеты.
Хмыкнув, я скривился, представив сколько людей умерло в этом подвале и умерли они довольно мучительно. Иглиф оказался той еще сволочью и мразью. Я конечно тоже не мать Тереза и видел намного более изуверские вещи, но для себя решил, что если еще пересекусь с этой мразью то не оставлю за спиной такого опасного человека и в любом случае уберу его.
Вскоре все лишнее из подвала было убрано, и я приступил к инвентаризации и подготовке своей будущей лаборатории по зачарованию и алхимии. Насколько показывали мне воспоминания Дайо в этом мире присутствовал как привычный мне процесс алхимии, так и кардинально отличающийся. В последнем применялся специальный котел для процесса выжимки и сжатия магических субстанций путем воздействия магической силой алхимика. В результате воздействия магии алхимика получалось нечто напоминающее по своему виду капсулы называемые местными пилюлями. Кстати, в этом мире магию называли духовной силой и никак иначе, так что придется следить за своей речью.
Сколько я не перебирал имеющиеся у меня в наличии зелья и эликсиры, но нужного с эффектами восстановления магических линий и истока не нашел. В поиске и понимании эффектов хорошо помог инвентарь где я сконцентрировавшись мог получить информацию по предмету, что в нем находился. Пришлось прошерстить мои немалые запасы алхимических ингредиентов, но в результате кое-что нашел, одним из этих ингредиентов была смолка деревьев собранная в мире Пирен. По идее даже если я просто отдам ее учителю как жвачку растительного происхождения, этого хватит чтобы излечить его, но тогда я потеряю запасы редкого иномирного ингредиента, за которым так просто не сбегаешь. Пришлось повозиться, комбинируя ингредиенты и даже так эффект будущих зелий выходил более сильным чем нужно, но тут уже ничего не поделать. Я в любом случае собирался излечить учителя, и дело тут было в том, чтобы расположить к себе одного из самых сильнейших экспертов в этом регионе. Хотя лучше бы было, если бы он принес мне клятву верности хотя бы ограниченную по времени, так будет надежнее.
Пять флаконов уникального зелья стоили мне части редких ингредиентов, нескольких часов трудов и еще одного кристалла мания, запасы которых таяли прямо на глазах. Такими темпами мне скоро придется искать им замену, подумал я, одним движением убирая стоящие в ряд переливающиеся магией флаконы. Осталось кое-что еще и можно идти наверх, чтобы пару часов помедитировать до восхода солнца восполняя затраченную энергию и попытаться понять что же это за исток и как его раскачать. Хотя после стабилизации процесса уже и так понятно как, ведь у меня есть способность поглощения, пусть дающая крохи, но местные мастера за такую способность душу дьяволу продадут. И наверняка продают, подумал я, извлекая из инвентаря примерно десятикилограммовый кусок брони и подходя к двери.
Последние остатки магии ушли словно вода в песок и не отрываясь от процесса, я проглотил среднее зелье восстановления маны, наблюдая как металл вливается в дверное полотно и принимает почти идентичный вид разрушенному мной замку. Последние штрихи и маны осталось на донышке, а замок засветился в магическом зрении как светильник. Теперь если кто-то по глупости сунется к этому замку, его не просто ударит магией, но скорей всего поджарит на месте и таких зарядов в замке не меньше трех-четырех, а дополнительным эффектом стали самостоятельная подпитка магией из окружающего мира и сообщение хозяину в случае попыток взлома. Устало усмехнувшись, я поднялся наверх и прошел в свои комнаты, раньше принадлежавшие Иглифу. Как человек лишенный талантов и способностей посвященных вообще смог занять такое положение в обществе и интересно, а зачем ему комната для медитаций? — подумал я усаживаясь на циновку на возвышении.
Глава 22
Не сразу, но постепенно мир вокруг словно поблек и потерял цвет, а я начал погружаться в светящееся марево имеющее форму сидящего в позе лотоса человека. Сконцентрировавшись, погрузился в сияющий рисунок метки и обнаружил идущие вглубь ставшей гигантской фигуры канаты силы. Они привели меня к светящемуся тремя цветами шару, вокруг которого словно планета вокруг солнца вращался кроваво-алый шар. Его цвет живо напомнил мне ту каплю, что впиталась в метку, когда я просмотрел сообщение Саргона. И чтобы это могло быть? Ясно, что Саргон использует меня втемную, не посвящая во все детали моей миссии. Я будто слепой котенок тычущийся во все стороны и это злит, но возможно такая перестраховка со стороны Саргона вполне оправдана? Кто знает, к чему я приду и не попадусь ли кому-то настолько сильному, что не выдержат никакие защиты и дары. При попытке приблизиться к алому шару меня словно магнит с противоположной полярностью оттолкнуло, но при этом не причинило никакого вреда. Что ж, нет, так нет. Зато при приближении к светящемуся светилу я почувствовал, как все тело наполнилось мощью и засветилось. Под ногами начала возникать земля, а спустя какое-то время я уже сидел в позе лотоса на небольшом островке вращающемся вокруг светила на противоположной стороне от алого шара. Из земли показалась мягкая шелковистая трава, а в воздухе появился аромат цветущих растений. Сколько времени так прошло, я не понял, но вдруг отчетливо ощутил, что нужно выбираться отсюда.
Отлетая от возникшего по моему желанию островка, я напоследок оглянулся и увидел его во всей красе, с пышной растительностью и блеском водяной глади где-то посередине. Переход был внезапным, я просто открыл глаза и услышал негромкий, но настойчивый стук в дверь.
— Господин, вы просили разбудить вас на рассвете, — послышался голос Чана из-за двери.
— Распорядись приготовить купальню, и пусть через тай (прим. автора. Тай — равен тридцати минутам) накроют завтрак на четверых на террасе! — ответил я громко в сторону двери, подошел к окну, открыл ставни и потянулся до хруста в суставах и связках.
Восходящее над горизонтом желтое светило, изумрудно-зеленый небосклон с яркими лучами словно прожекторы бьющие сквозь разрывы в кустистых облаках и парящие в небе чуть ниже облаков острова производили впечатление, так же как и немалых размеров тварь парящая в небе где-то в районе долины испытаний. А потом на самом крупном острове что-то сверкнуло и отделилось от него, на глазах увеличиваясь в размерах и приобретая четкие и узнаваемые черты огромной ярко сияющей ладони. Столкновение ладони и пытавшейся увернуться от нее большой рептилии ознаменовалось далеким ревом, гулким раскатистым громом и последовавшим за этим глухим ударом сотрясшим землю где-то в районе долины.