Дальше все, рифмы не было. Но и этого хватило, чтобы произвести неизгладимое впечатление на слушателей.
Девушка очарованно замерла. Остальные выпали в осадок. Молча и пораженно уставились на меня. Я даже почувствовал себя Байроном.
— Ты и в самом деле ночью думал обо мне? — на полном серьезе спросила она.
«Ну надо даже! И этих „снежных баб“ можно охмурить такой „лапшой“. Удивительно!» — подумал я.
— А чего ты хотел, — ответила мне Шиза. — Здесь нет еще театров, поэтому ремесло поэтов не востребованно. Народ развлекают по кабакам только вот такие, как ты, бездари-самоучки.
— Завидуй молча, — отмахнулся я.
А девушке сказал:
— Конечно нет. Я думал — чего мне пожрать? Кормить-то сегодня не будут, — засмеялся в полный голос.
— Убью стервеца, — взвилась девушка.
Парни смеялись взахлеб. Девчонки хихикали, а я стоял довольный.
— Мы берем тебя на воспитание, — отсмеявшись, сказала самая молоденькая. — Не хочу, чтобы такой поэт утонул в твоей грубой душе горца.
Какие здесь поют песни, я уже слышал, чего «краля» только стоит. Любые слова, сложенные в рифму с небольшим смыслом, вызывают неподдельный восторг. Как верно подметила мой внутренний литературовед, театров тут нет и Шекспиров тоже нет.
«Может, все-таки спеть им частушки?» — подумал я, разглядывая девушек и купаясь в лучах их восторга.
— Тебя убьют, ненормальный, — предупредил меня ангел-хранитель.
Наш первый день начался с построения перед светлыми очами ректора филиала академии — архимага мессира Кронвальда. Нас выстроили по цветам мантий: красные — боевой факультет, зеленые — целители, и мы — синие. Ректор, очень похожий на Деда Мороза, с окладистой белой бородищей и кустистыми бровями, вещал нам о братстве мастеров по искусству. О долге перед страной и королем. Расписывал перспективы, которые открывает нам магическая наука. О том, что мы, выйдя из этих родных стен альма матер, станем бакалаврами, а многие, милостью короля, ненаследными дворянами. Что здесь все равны. И кто захочет, может продолжить обучение в столице и станет магистром.
Я один был в теле дворянина в своей колонне (со статусом и привилегиями я сживался как с родной кожей) и наблюдал, что проникновенная речь мессира Кронвольда находит отклик в неискушенных сердцах парней и девушек. Я же только хмыкнул.
Нам объявили, что сегодня у нас день знакомства друг с другом и академией. Первокурсники должны были собраться в группы, найти себе зеленую полянку и провести типа пикника, перезнакомиться, угостить преподов, которые будут обходить новых студентов и давать им последние наставления перед долгой и трудной учебой.
А потом все разошлись. Когда начала разбредаться наша колонна, я громко сказал:
— Кто хочет посидеть и отдохнуть, следуй за мной. Я угощаю.
Где была хорошая поляна, я уже знал. Туда и пошел, не оборачиваясь. Это была беседка с большим столом, уютно спрятавшаяся за густыми туями. В ней я ожидал Полли.
За мной пошло около десяти-двенадцати парней и девушек, и они, выжидая, смотрели на меня. Я улыбнулся им и сказал:
— Здесь нам будет хорошо. Меня зовут Дар. Предлагаю обосноваться здесь. У меня есть вино, пироги, сыр, фрукты и конфеты, — закончил я.
— Я — Эрна. У меня скатерть, колбаса и студень, — покраснев, продолжила та девчушка, которая пропускала меня без очереди на испытания. После этого прорвало всех.
— Так, — спокойно остановил я их. — Быстро к себе — и тащим все, что есть, сюда.
Беседка мгновенно опустела, остался один нахмурившийся паренек. Крепкий и невысокий.
— У меня нет ничего. — Он хмуро посмотрел на меня.
— Ну, значит, тебе повезло, — засмеялся я. — У настоящего студента ничего и не должно быть. Кроме мозгов, — добавил. — И терпения. Ты сторожи, чтобы никто не отобрал это место. А я скоро вернусь.
Мне надо было забрать свои бокалы и удобный стул, который я хотел притащить сюда. А что? Не в руках же нести. Положил в сумку — и все.
По возвращении я увидел вполне ожидаемую картину. Пришедшие первыми студенты сбились в кучу и со страхом наблюдали за проявлением равенства в академии. Невысокого роста благородный, приговаривая:
— Я тебе покажу «место занято», морда холопская, — с удовольствием пинал ногами моего «сторожа», который валялся на полу беседки.
Я прошел мимо однокурсников. Взял за шкирку беспредельщика, развернул к выходу из беседки и дал хорошего пинка под зад, Шиза радостно подкрепила удар энергией.
Парнишка с воплем полетел — прямо как футбольный мяч. Я залюбовался полетом, он пробил туи и скрылся из глаз.
Затем я подал руку лежащему парню:
— Молодец, мозги у тебя есть, раз не стал связываться с благородным. И мужество тоже есть, раз смог не отдать нашу поляну. Тебя как зовут?
— Штоф, — шмыгнул тот, вытирая нос.
— Девочки, накрывайте стол! — скомандовал я. И стал вытаскивать вино, закуски, сладости, но добил я их стулом, который достал из сумки, поставил в торец стола и сел.
Скоро должна была появиться «гоп-кампания» мстителей. А я хотел перекусить до начала разборок.
Скованность ребят прошла. Вино тоже этому способствовало. Все ели, пили и посматривали на меня. Они тоже ожидали развязки.
Мстители себя долго ждать не заставили. Толпой в десяток человек они пришли ставить на место зарвавшихся простолюдинов.
— Вон эта сволочь! — указал пальцем «футбольный мяч» на Штофа. Он, по всей видимости, не понял, кто с ним так грубо обошелся.
— Да их тут много, бей всех! — заорал радостно кто-то из этой толпы.
Я перешел на ускоренное восприятие, пошла оценка обстановки: «Противников девять. Убивать нельзя».
Они пришли подраться и тем показать себя и место «быдлу».
План противодействия — физический контакт, рукопашный бой.
Мгновение — и я перед нападающими. Выхожу из ускорения и бью первого прямым в нос. Следующего встречаю ногой в живот, он громко охает и отлетает, сбивая с ног бегущих за ним следом. Двое оставшихся благородных синхронно вытаскивают кинжалы (мечи носить в академии запрещено) и расходятся в стороны. Хотят взять меня в клещи. Делают это слаженно и умело. Один пытается отвлечь, имитируя атаку, второй хочет уйти из моего поля зрения и нанести удар. Я даю ему эту возможность, потом чуть отклоняюсь от кинжала, перехватываю руку, резко дергаю и ломаю в локтевом суставе. Перехожу ему за спину и ударом ноги отправляю его навстречу второму. Оба валятся на землю.
Первая атака отбита. Противник частью деморализован, частью покалечен.
— Я тебя в землю урою, тварь, — орет обезумевший «летун» и вытаскивает амулет.
— Опасность! Боевой амулет третьего уровня! — мгновенно возник купол Шизы. Огненный шар расплескивается по «щиту» и с грохотом взрывается.
Вторично применить амулет этому наглецу я не дал. Переход на ускорение. Удар ногой между ног. Возвращение. Выход из ускорения. Метатель с воем валится на землю, зажимая руками ушибленное место. Никто не понял, что произошло.
Громкий хлопок — и рядом с нами материализовался маг. Он быстро осмотрелся. Определил, что непосредственной опасности нет.
— Кто применил боевую магию? — задал он вопрос.
— Он! — несколько нападавших показали на меня.
— БЛАГОРОДНЫЕ врут, я не умею, я еще маленький, — скромно сказал я. — Вон у него амулет в руке, — показал я на лежащего шарометателя.
— А что здесь произошло? — Прибывший маг осмотрел еще раз побоище.
— Они пришли нас убивать, — невинным голосом произнес я. — Но не успели. Вы пришли вовремя.
— Ты что несешь? — опомнился один из пришедших — тот, что «мы тебя в землю зароем».
— Вот с этого все и началось, — подытожил я.
Нас окружили подошедшие стражники. А раньше я их в академии не видел.
— Этого в карцер. Этих к целителям, — распорядился маг. Развернулся и пошел. И что? Вот так просто? После попытки преднамеренного убийства десятка студентов можно развернуться и уйти? Да ЩАС, АГА!!! Да меня папаня Ирридара уважать не будет. Да что там папаня — коты дворовые презирать начнут.