— А студенту не много будет? — подумав, спросил Шаро.
— Это цена за жизнь твоей семьи, граф, — спокойно произнес архимаг.
Я был доволен: у меня появилось двенадцать вассалов и у меня на них были долговременные планы. Я доказал, что могу защитить себя и своих людей. Кроме того, я хорошо заработал. Знания традиций нехейцев, их репутация, а также разжеванные мне моим «советником» положения свода местных законов мне здорово помогли. С горцами старались не ссориться. Мессир не мог знать, что отец Ирридара, скорее всего, оставил бы мой спор с семьей графа до той поры, пока я не войду в совершеннолетие и сам не разберусь с возникшими проблемами. Поэтому я ему преподнес то, что могло произойти только в идеале. При этом не соврав ни слова.
Я был уверен, граф заплатит деньги, а мессир сдерет еще и себе как посредник. И когда меня пригласили к мессиру ректору, я был собран, спокоен и уверен.
Я зашел, поклонился:
— Мессир, тан… — и застыл в ожидании дальнейших событий.
— Ирридар, это граф Ренар тан Шаро. Граф, это Ирридар тан Аббаи, — представил нас ректор.
— Тан Аббаи. Я приношу свои извинения и прошу принять этот чек на пять тысяч золотых корон, — протянул мне лист тан Шаро.
— Извинения приняты, конфликт исчерпан. — Я достал золотую чековую книжку и вложил в нее лист.
Мой счет пополнился на пять тысяч золотых. А лист исчез. Здорово. Без всяких проволочек.
Я немного красовался, показывая свою книжку. Но власть здесь, как и везде, держалась на силе, деньгах и страхе. У меня появился могущественный враг. И я показывал ему деньги, силу и отсутствие страха.
Глава 7
Провинция Азанар. Академия Магии
Когда тьма схлынула, я проснулся военным психологом. Вернее, Шиза. Это мой симбиот повышает уровень своего образования, а я вовсю пользуюсь ее знаниями и умениями.
Теперь я знал, как нужно правильно выстраивать отношения в воинских коллективах. Давать правильную мотивацию. Определять неформальных лидеров, использовать их себе на благо. И находить тех, кто охотно мог бы рассказывать в задушевной беседе о том, что происходит в этом самом воинском коллективе.
А что? Вполне хорошие знания и умения. Коллектив у меня уже был, осталось его правильно выстроить.
Ну а сегодня с утра у меня отработка других умений на полигоне, здесь его еще называют Ристалище. Я хотел посмотреть, что реально может мое тело.
Форма одежды номер два: сапоги и штаны, голый торс. Я выбежал во внутренний двор и направился на полигон.
К моему удивлению, вокруг полигона накручивала круги та самая молоденькая «снежинка», которая взяла меня на воспитание.
Она была одета во что-то похожее на комбинезон зеленоватого цвета.
Выбежав на круг, я направился ей навстречу и, поравнявшись, помахал рукой. Мое приветствие осталось без ответа.
Спокойно пробежав три круга, я пристроился рядом и предложил:
— Давай наперегонки, кто быстрее круг пробежит.
Девушка только фыркнула и тем выразила, что она думает о моем предложении.
— Но если ты боишься проиграть… То не буду настаивать, — как можно спокойнее сказал я.
— Мелкий, чего ты добиваешься? — «Снежинка» слегка повернула ко мне голову.
— Показать вам, что вы напрасно задаетесь.
— Мы не задаемся. Мы просто лучшие. Все об этом знают.
— Нехейцы не знают, лера, — улыбнулся я во весь рот. — Предлагаю: если я выйду победителем, то ты целуешь меня. А если победишь ты, то я тебя поцелую.
— Ты в самом деле дурень каких поискать, — выразила свое мнение Шиза. — Девочка за это предложение тебя убьет, а я умру в детстве, так и не став взрослой.
— Не паникуй, — успокоил я ее. — Все под контролем.
— Не пойдет. Я не хочу с тобой целоваться. Ты будешь сочинять мне стихи всю седмицу и скажешь при наших, что ты тупой хуман, — ответила девушка.
— Согласен, — сказал я. — При моей победе ты поцелуешь меня в губы, долго. И всю седмицу мы будем бегать вместе.
— От этого красного столба и до того. На счет «три», — предложила она.
Не успев сказать «три», эльфарка стремительно понеслась по дорожке, она бежала легко и красиво. Я даже засмотрелся.
— Чего стоишь? Беги, герой-любовник, — прикрикнула Шиза и выбросила меня на ускорение. Возле столба я догнал ее, перешел в нормальный режим и по инерции обогнал на шаг. Коснулся столба и, довольный собой, сказал:
— Я первый.
Девушка не могла поверить в случившееся. Она пораженно смотрела то на меня, то на столб и не могла ничего сказать. На ее глаза стали наворачиваться слезы, а губы подрагивать.
Мне стало жалко эльфарку. В один миг рухнула ее вера в исключительность их народа.
— Тебя как зовут? — спросил я.
— Тора-ила. — Слезы уже вовсю текли из ее глаз.
Глядя на нее, я понимал всю бурю чувств, сейчас бушующую в ее душе.
— Тора, целовать меня не надо. Я пошутил, — сказал я. Потом отвернулся и, не прощаясь, побежал на поле.
Еще час я потратил, проводя приемы и изучая возможности своего нового тела. Результатом остался доволен.
…Тора-ила одна рано утром бегала вокруг полигона. Девушка очень заботилась о своей физической форме и стремилась поддерживать ее везде и всегда. Неожиданно ей навстречу выбежал тот самый несносный мальчишка, который посмел посмеяться над ними. Он был голым по пояс, чем сильно ее удивил. У эльфаров, да и хуманов, не принято раздеваться на тренировках. Но этот беспокойный нехеец абсолютно наплевал на любые правила и приличия.
Девушка посмотрела на его голый торс и отвернулась, хотя она должна была признать, что тело у парня было великолепным. Поймав себя на мысли, что она с удовольствием смотрит на него, Тора разозлилась. Она бежала и старалась не смотреть на бегущего ей навстречу полуголого наглеца. Но потом он сам догнал ее и молча побежал рядом.
— Давай наперегонки, кто быстрее круг пробежит, — неожиданно предложил этот неугомонный.
Она только фыркнула. Никто не мог состязаться с Высокими ни в ловкости, ни в скорости. Да и предложил он бежать на поцелуи. Мелкий гаденыш не хотел отставать от нее и решил подбить на бег, обозвав трусихой.
Сам виноват, решила она и сказала:
— Не пойдет. Я не хочу с тобой целоваться. Ты будешь сочинять мне стихи всю седмицу и скажешь при наших, что ты тупой хуман.
Случившегося потом она не могла понять. И поверить в это. Он обогнал ее за шаг до финиша. Коснулся столба и сказал:
— Я первый.
При этом нагло улыбался. Но что ее сильнее всего поразило — хуман не сбил дыхания и даже не вспотел. Девушка поняла, что, если бы нехеец захотел, он обогнал бы ее еще раньше. Он просто с ней играл. И теперь Тора должна отдать свой первый в жизни поцелуй этому грубому горцу. От обиды и страха она не выдержала и разревелась.
— Тебя как зовут? — спросил улыбающийся нехеец.
— Тора-ила. — Она уже не сдерживала своих слез.
— Тора, целовать меня не надо. Я пошутил, — сказал он. Потом отвернулся и побежал на поле.
Она стояла и смотрела на широкую спину юноши, которого совсем не понимала. За поцелуй снежной эльфарки многие хуманы готовы были отдать жизнь. В ее душе зародилось сильнейшее смятение. Она не понимала себя. Тора-ила очень не хотела целоваться, но в то же время ее стала душить обида за то, что он так легко отказался от ее поцелуя.
Да что он себе позволяет, этот мелкий гаденыш? Девушка продолжала смотреть на паренька, который стал в центре Ристалища, замер, закрыл глаза и начал медленно двигаться. Движения его становились все быстрее, пока не превратились в один смазанный круг. Она поняла: горец вел незримый бой, и это впечатляло.
Наконец скинув наваждение, Тора резко развернулась и ушла, оставив парня одного на полигоне.
После занятий я смыл пот, переоделся и вышел.
В общем коридоре меня встретили все мои вассалы — пять парней и семь девушек. Выстроившись в одну линию, они молча склонили головы.
— И что это значит? — с удивлением спросил я.